Три недели в Советском Союзе - [13]
— А вы действительно бывали на Таити, Сергей? — Завороженным голосом спросила его Юля.
— Ага, мы в позапрошлом году встречали там новый год почти всей нашей компанией. — Беспечно ответил Сергей и чуть не укусил сам себя за язык — Юлечка, мне приходится часто бывать в загранкомандировках. Эх, жалко я не захватил с собой своих фотографий. За восемь лет где мне только не пришлось бывать, но всё же по России мне приходилось мотаться всё же чаще. У меня в году на разъезды иной раз почти по полгода уходит. Благо, что все командировки не слишком долгие, три, четыре дня максимум, на самолёт и домой. Иной раз, особенно если приходится летать далеко, только в самолёте и отоспишься. Если дадут, конечно. Иной раз приходится летать с таким народом, что хоть выпрыгивай из самолёта и иди по облакам пешком. Юлечка, а вы здесь живёте или тоже приехали отдохнуть?
— Вообще-то я здесь живу, Серёжа, но сейчас отдыхаю. — Ответила девушка — У меня как раз именно сегодня начался отпуск. Жалко, правда, что мне дали его зимой. Я работаю…
— Стойте! — Воскликнул Сергей — Я сейчас сам угадаю, где вы работаете, а работаете вы, Юля, бортпроводником, то есть стюардессой и летаете, наверное, на «Ту-154». Впрочем, на чём у нас ещё можно летать. Хотя нет, самолётов у нас много, вот только летать на них… Бр-р-р, лучше уж поездом ездить. Извините, что я так говорю, Юлечка, но у нас кроме «Ил-62» и «Ту-144» нет больше ни одного самолёта, который можно было бы сравнить с «Боингами» и «Айрбасами». Ещё раз прошу вас великодушно меня простить, но я человек испорченный буржуйскими самолётами и их сервисом.
Юля не обиделась, а спокойно кивнула головой и сказала:
— Ну, если бы у нас не устанавливали кресла в салонах в уплотнённом порядке и строили широкофюзеляжные самолёты, то всё было бы нормально. А ведь вы правы, я действительно стюардесса. Как вы об этом догадались?
Сергей вежливо поклонился девушке, а затем нежно обнял её за плечи, слегка прижал к себе и провёл рукой по бедру, лишь слегка затянутому синей тканью, объясняя причину своей исключительной проницательности и этого нескромного жеста:
— Юлечка, на вас надета форменная юбка и ещё я вижу, что вы одеты в форменную блузку. Вам не хватает только приталенной синей шинели и пилотки, чтобы все вокруг видели, что здесь сидит королева «Аэрофлота». Или принцесса? Вы ведь не замужем, Юлечка? Не в моих правилах ухаживать за замужними девушками и тем более добиваться их благосклонности.
Девушка слегка прижалась к Сергею и ответила:
— Нет, Серёжа, я не замужем. А вы, случайно, не женаты?
Сергей заглянул ей в глаза и ответил:
— Ни в коем случае, Юлечка! Я холост и в настоящее время моё сердце совершенно свободно от каких-либо привязанностей.
Он нежно привлёк к себе девушку, и пристально глядя ей в глаза, поцеловал. Та тоже какое-то время смотрела в его глаза, а потом медленно опустила веки. Сергей расстегнул пуговицы её полупальто и его рука стала мягко и нежно ласкать большие и упругие груди девушки, то опускаясь до талии, то поднимаясь вверх. Лишь дважды или трижды он провёл рукой по её бедру, но под юбку запускать её не стал. Когда поцелуи Юли сделались более страстными, Сергей посадил девушку к себе на колени и крепко обнял. Дыша глубоко и взволнованно, он тихо сказал:
— Юля, ты самая прекрасная девушка на свете.
— Ты тоже очень красивый парень, Серёжа. — Ответила ему девушка и, вдруг, спросила — Но почему ты носишь в ухе серёжку? Никогда не видела мужчин с серьгой в ухе.
— О, милая, серьга в ухе парня может означать только три вещи. Либо этот парень последний казак в роду, либо он совершил кругосветное путешествие на паруснике, либо он просто гей. Я хотя и не последний казак в роду, всё же не гей. Просто я как-то раз вместе со своими друзьями по Оксфорду выиграл регату на восьмёрках распашных, это такие лодки, и мы всей командой решили, что в честь этого события нам нужно не только носить одинаковые галстуки и заколки, но и пробить себе уши, как если бы мы сделали кругосветку. Ну, а если посчитать, сколько я налетал на самолётах, то за мной можно записать пять кругосветок.
Девушку его ответ заинтриговал и она спросила:
— А кем ты работаешь, Серёжа?
Загадочно улыбнувшись, он ответил:
— Есть у нас в стране такая хитрая контора при министерстве культуры, союз театральных деятелей. Вот в ней-то я и работаю референтом. Когда-то, после армии, я учился в Гиттисе, на искусствоведческом, но бросил его после третьего курса и пошел работать туда. Сразу референтом. Я хорошо знаю языки. Ну, а потом стажировался в Оксфорде. В общем мотаюсь по миру и готовлю почву для гастролей Большого театра, симфонического оркестра и других коллективов, а вообще-то я мечтаю стать режиссёром, но поскольку на него тоже нужно учиться, а я для этого уже староват, мне всё-таки скоро тридцатник стукнет, решил подкрасться к Мельпомене сзади, то есть через провинцию. Ну, а для этого нет ничего проще, чем накатать пьесу и поставить её в каком-нибудь провинциальном театре.
Сергей врал, как никогда вдохновенно, но Юле его враньё нравилось и под его бархатистый, мягкий тенор они посмотрели на закат солнца, после чего девушка спросила его:
Сможет ли человек нашей эпохи, причем человек весьма не глупый, да, еще и имеющий довольно большое количество технических средств под рукой, взятых в дорогу по совсем другому поводу, провалившийся во времени и неожиданно для себя оказавшийся в каменном веке, примерно эдак за двадцать тысяч лет до своего рождения, самым радикальным образом изменить судьбу огромного мира? Что хорошего он сможет принести с собой из просвещённого, но жестокого двадцать первого века, в каменный век, когда на Земле жило поровну людей современного вида и неандертальцев? И что он сможет сделать в конечном итоге, если добровольно взвалит на свои плечи миссию прогрессора и приложит к этому свои силы, знания и энергию? И что является прогрессом по отношению к каменному веку?
Сможет ли человек нашей эпохи, причем человек весьма не глупый, да, еще и имеющий довольно большое количество технических средств под рукой, взятых в дорогу по совсем другому поводу, провалившийся во времени и неожиданно для себя оказавшийся в каменном веке, примерно эдак за двадцать тысяч лет до своего рождения, самым радикальным образом изменить судьбу огромного мира? Что хорошего он сможет принести с собой из просвещённого, но жестокого двадцать первого века, в каменный век, когда на Земле жило поровну людей современного вида и неандертальцев? И что он сможет сделать в конечном итоге, если добровольно взвалит на свои плечи миссию прогрессора и приложит к этому свои силы, знания и энергию? И что является прогрессом по отношению к каменному веку?
Трилогия о приключениях ангела, сброшенного с небес в порядке эксперимента, и офицера спецназа, ставшего астральным бойцом не по своей воле. Третий роман трилогии. Ангел Авраэль и Неупокоенный - астральный воин лейтенант Валерий Лодейников, вызваны магом в мир, называющийся Земля Сражений, где вот уже много тысяч лет демоны, ангелы и люди сражаются с адским воинством Люцифера. Чем астральный воин и ангел целитель могут им помочь? Тем более, что это будет настоящий Армагеддон, в котором примут участие астральные существа, которые не принадлежат ни миру людей, ни миру ангелов и демонов.
Интересно, каково это, быть похищенным инопланетянами, желающими продать тебя космическому барону, большому любителю кровавых гладиаторских боёв? Можно ли в таких условиях изменить свою судьбу, да, ещё в то время, когда Звёздная Империя, куда тебя продали вместе с другими землянами, воюет с Технореспубликой? Ну, и какой выбор сделать, если тебе вместо гладиатора предложено стать, вместе с товарищами по несчастью, рекрутом Звёздной Империи Тиар и получить воинскую профессию супердиверсанта?
Первая же встреча с представителями внеземного разума, которая произошла более чем через полтора столетия, наглядно доказала преимущества ведловской цивилизации над обычной, научно-технической, и у Митяя появились ученики с планеты Талария. Прошло ещё почти полтора столетия, и, оставаясь всё тем же молодым парнем, Митяй покидает Землю и отправляется в иной, ни на что не похожий мир-сферу, чтобы начать своё обучение в академии демиургов. Там ему открываются многие тайны, и он узнаёт, где же именно провёл в постоянных трудах и заботах триста лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман британского генерала и писателя сэра Джона Хекетта о гипотетической Третьей Мировой войне между НАТО и странами Варшавского договора. Опубликован в 1982 году издательством Sidgwick & Jackson. Является дополнением к более раннему роману Хекетта «Третья мировая война: Август 1985», добавляя несколько новых сюжетных линий и корректируя картину войны с учетом изменившихся геополитических реалий.По своему гениальное произведение коллектива отставных маразмати… британских офицеров под командованием бывшего командующего Северной группы армий НАТО сэра Джона Хекетта, возродившее жанр победительной военной фантастики в начале 80-х.
Аннотация:Ну не знаю, что из этого получится… Хватит ли меня написать хоть что–то свое? А задумка — АИ, опять с "засланцем". Ракеты, коcмос… Судя по отзывам, Вам нравится. Полет продолжаем!!! :) P. S. Предупреждаю — совсем не вычитано. Как дойду до определенного момента — буду править и дополнять. P. P.S. Иллюстрации смотреть пока отдельно от текста. З. Ы. 410011444793089 на яндексе, или WMR258086399401. Немножко проблемы, увы. Ничего, все будет ХОР!
Шестидесятые годы девятнадцатого века. В разгар американской гражданской войны президент Линкольн обращается к императору Александру II с просьбой о помощи в борьбе против флота южан. Однако царь отказывается… и это становится одним из шагов к поражению Севера. Но, возможно, присутствие в рядах северян бывшего русского офицера Ивана Турчанинова, а ныне генерала Джона Турчина, изменит то, что кажется неотвратимым?
Лев Толстой с помощниками сочиняет «Войну и мир», тем самым меняя реальную историю…Русские махолеты с воздуха атакуют самобеглые повозки Нея под Смоленском…Гусар садится играть в карты с чертом, а ставка — пропуск канонерок по реке для удара…Кто лучше для девушки из двадцать первого века: ее ровесник и современник, или старый гусар, чья невеста еще не родилась?..Фантасты создают свою версию войны Двенадцатого года — в ней иные подробности, иные победы и поражения, но неизменно одно — верность Долгу и Отечеству.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Многие из событий 1930-х годов (вооруженная борьба в Китае, агрессия Италии против Эфиопии) давно канули в Лету, о них почти не вспоминают. Этого нельзя сказать о вспыхнувшей тогда же гражданской войне в Испании (1936-1939). Разразившаяся в небольшой, в тот период захолустной стране Европы, испанская война вскоре надолго приковала к себе внимание всего международного сообщества и стала затем неотъемлемой частью всемирной истории. Об испанской войне писали прославленные литераторы, ставили кинокартины «Мосфильм» и Голливуд, ей посвятили свои исследования гражданские и военные историки, социологи и журналисты разных стран.
Этот роман фактически является продолжением романа «Три недели в Советском Союзе», вызвавшем, на мой взгляд, определённый резонанс среди читателей, считающих Самиздат Мошкова своей чуть ли не самой главной библиотекой. За него я получил как множество плевков, так довольно большое количество положительных, благожелательных отзывов. Думаю, что мой новый роман о «попаданце» в наше советское прошлое с его бедноватым социализмом и восторженным интернационализмом, вызовет ещё большую бурю негодования и оскорблений в мой адрес.