Три недели в Париже - [11]

Джессика откинулась на подушки.

— Мы обедали, — начала она. — Он сказал, что поедет на несколько дней в Монте-Карло, чтобы сняться в рекламе. Потом мы стали строить планы на следующую неделю.

— Он позвонил тебе из Монте-Карло?

— Я и не ждала его звонка, потому что знала, что он занят. Но после недельного молчания я встревожилась. Позвонила ему домой. Никто не ответил. Я сообщила об этом его другу Алену Бонналю. Мы отправились к Люсьену домой и поговорили с консьержкой. Она сказала, что он еще не вернулся.

— А кому-нибудь еще он звонил? — тихо спросил Марк.

— Нет. Мы с Аленом ходили к агенту Люсьена, и тот был озадачен не меньше нас.

— Все это очень странно. А полиция ничего не обнаружила?

— Нет. В больницах и в морге тоже ничего не могли сообщить. Ален продолжал его искать и после того, как я вернулась домой в Америку. Но безуспешно.

— Как по-твоему, могла ли существовать причина, по которой ему вдруг понадобилось бы разыграть исчезновение?

— Нет, Люсьен был не таким человеком. Он был самым честным и прямым из всех, кого я знала.

— Ты после этого бывала в Париже?

Джессика покачала головой:

— Я не уверена, что приму приглашение. С Парижем у меня связаны не лучшие воспоминания.

— У меня есть идея, — сказал он. — Как ты отнесешься к тому, если я поеду с тобой? В качестве компаньона?

Это предложение изумило Джессику, и она растерялась.

— Чтобы придать мне уверенности?

— Можешь понимать это так.

— Спасибо за великодушный жест. Я очень признательна, Марк, очень. — Из ее груди вырвался вздох. — Я так люблю Аню Седжуик, но я не знаю…

— С попутчиком трудная дорога становится легче.

— Я еще окончательно не решила, ехать ли. Я получила приглашение только в субботу. Но независимо от того, что я решу, ты узнаешь об этом первым.

Марк ответил ей теплой улыбкой. Его переполняла нежность. Что касается Джессики, то она спрашивала себя, хватит ли у нее решимости отправиться в Париж и встретиться там со своим прошлым. Ответа она не знала.

Глава 4

Жизнь Марии Франкони переменилась. Чудесным образом. В один миг. Последние несколько дней она словно летала по воздуху. Впервые за многие годы она была в приподнятом настроении, полна радостных предчувствий.

Перемены начались с прошлой пятницы, когда она вернулась к себе в офис с ленча. На письменном столе лежал белый конверт, на котором каллиграфическим почерком было выведено ее имя. Вынув из конверта открытку, она быстро ее прочла, и ее сердце затрепетало от радости. Как замечательно получить приглашение на день рождения Ани, какая честь быть ее гостьей на этом празднике!

Аня была самым лучшим человеком на свете. Это Аня разбудила в Марии творческое начало. Она была ей как мать, была ее защитником и другом.

Когда Мария начала учиться в Аниной школе, у нее появилось много друзей, и среди них три девочки, которые были ее ближайшими подругами — до той ссоры. Мария надеялась, что они приедут к Ане, ей не терпелось увидеться с ними, не важно, захотят они помириться с ней или нет. За семь лет все обиды должны забыться, разве не так?

Мария Пия Франческа Тереза Франкони, для родных и знакомых просто Мария, была твердо намерена отправиться в Париж на день рождения Ани. Она приняла это решение мгновенно. Париж был ее любимым городом. К тому же ей очень хотелось сбежать: от скучной работы, от семейного бизнеса, от личной жизни, унылой и бедной событиями.

Она поедет в Париж не только на выходные. В июне она собиралась взять отпуск, значит, она сможет остаться в Париже на неделю. Или даже на две. Или на три. Три недели в Париже. От этой мысли у нее захватило дух.

Даже теперь, в четверг вечером, почти через неделю после того, как пришло приглашение, Мария не находила себе места от радости. Она не могла дождаться своего брата Фабрицио, чтобы рассказать ему о своих планах. Мария ждала его к ужину. По четвергам Фабрицио, если он был в Милане, всегда заходил к ней поужинать. Но две недели назад Фабрицио по делам компании отправился в Вену, Мюнхен и Лондон. Он возглавлял отдел продаж в фирме «Франкони и сыновья», которая с 1870 года занималась производством дорогих тканей.

Мария проворно двигалась по кухне, проверяя, готовы ли спагетти, помешивая болонский мясной соус. Вынув из холодильника моцареллу и помидоры, она нарезала их тонкими ломтиками. Потом уложила на две тарелки, украсила листьями базилика и сбрызнула оливковым маслом.

Мария была рада, что Фабрицио придет обедать. Она не только любила его больше всех остальных родственников, но и считала своим союзником по бизнесу — он тоже считал, что многое в семейном производстве нужно модернизировать. Их отец был иного мнения.

За годы, прошедшие после окончания Аниной школы, Мария стала одним из ведущих дизайнеров на фирме Франкони. Фабрицио всегда похвально отзывался о ее тканях. Однако Марию угнетало подозрение, что она давно уже движется по накатанной колее.

Она тихо вздохнула, потом, запретив себе думать о грустном, переключилась на своего брата Фабрицио. Тому нравилось, как она готовит, и обычно они весело проводили время вдвоем. Как и она, Фабрицио не обзавелся семьей. Он устал от причитаний своей матери и обеих бабок, которым не терпелось понянчить внуков.