Три мили до Марлейбоуна - [6]

- Вы уже бывали здесь? - с оттенком некоторой ревности спросила Мэри.

- Один или два раза.

- Я даже не собираюсь спрашивать вас с кем. В течение нескольких минут они молча наслаждались сказочным видом, а затем Мэри проговорила:

- Барт, считаете ли вы, что со мной происходит что-то странное? Я имею в виду психологически?

- Я не знаю, - ответил серьезно Барт. - Я думаю, что-то беспокоит вас, Мэри, но я не знаю что. Если бы я попытался просто угадать, я бы определил это как чувство вины.

- Вины? Но это смешно. За что я должна была бы испытывать вину?

- Я не могу вам этого сказать.

- Я думаю, что, возможно, это смерть отца сказывается на мне таким вот образом. Мне его сейчас сильно не хватает, и я очень скучаю без него.

- Вы думаете, что именно в этом причина?

- Да, - резко сказала она. - Да, я скучаю. Я его так сильно любила! Я несколько лет ухаживала и заботилась о нем.

- Конечно, вы его любили, и это вполне естественно. Но человек может одновременно любить и ненавидеть, Мэри. Кому-то, может, не нравится, что другие требуют его любовь.

- Это всего-навсего лишь дешевая философия.

- Я вовсе не говорил, что она дорогая. Рассуждая в этом ключе и дальше, вполне вероятно предположить, что кто-то может даже почувствовать своего рода облегчение в результате смерти близкого человека. И вот тогда может возникнуть чувство собственной вины.

Она уставилась на него с выражением нескрываемого ужаса.

- Не хотите ли вы сказать, что я испытала удовольствие от смерти моего отца? Он коснулся ее руки,

- Речь идет не о вас, Мэри. Я еще слишком мало с вами знаком, чтобы делать определенные выводы, хотя и пытаюсь кое-что объяснить. Давайте оставим эту тему, а?

- Да, - ответила она холодно. - Давайте прекратим. И, если вы не возражаете, я бы желала теперь же отправиться домой.

Он хотел было уговорить ее остаться, но она уже не слушала его. Возле ее дома Барт почти тотчас же откланялся, и эта краткость и холодность прощания утвердили в нем ощущение того, что, скорее всего, это была их последняя встреча.

Мэри поднималась по лестнице к себе в спальню, когда из гостиной ее окликнул дядя Верной.

- Прекрасно провела время, дорогая?

Она боялась посмотреть ему в глаза, поскольку солгала:

- Да, дядя, все было хорошо.

- Этот твой доктор кажется вполне симпатичным человеком. Интересно знать, говорила ли ты ему о нашем утреннем разговоре? Вспоминаешь?

- А, о гипнозе? Да, рассказала. Он считает, что это неплохая идея.

- Да? - просиял дядя Верной. - Что ж, прекрасно, Мэри. Я очень доволен этим. Возможно, я немного опережаю события, но я позвонил коекому из своих знакомых, чтобы посоветоваться. И мне кажется, что я уже нашел нужного человека.

- Да?

- Его зовут доктор Герберт Дадли; у него офис в Бостоне. Это один из лучших специалистов в области гипнотерапии. - Он подошел к ней и взял ее руки. - Ради Бога, Мэри, не обижайся на своего старого дядю Вернона. Но я уже связался с ним.

- И что он сказал?

- Что ж, все вполне приемлемо. Я ему рассказал о твоей проблеме: бессонница и все такое. Его ответ был очень ободряющим. Он уверен, что сможет тебе помочь. Ты посетишь его, малышка, ради меня?

Она взглянула в его любящие и умоляющие глаза.

- Хорошо, дядя Верной, - ответила Мэри. - Конечно же я повидаю его.

По указанному адресу на Комменвелс-авеню находился жилой дом. Никаких характерных указателей о нахождении медицинского кабинета поблизости не было. За исключением небольшой пластинки, расположенной непосредственно на двери прямо над звонком: "ГЕРБЕРТ Л. ДАДЛИ, доктор медицины". Она нажала маленькую белую кнопку, и мягкий перезвон колокольчиков пригласил доктора к входной двери.

Первое, что поразило Мэри, были его глаза. Так или иначе, но она ожидала увидеть черные, вынуждающие подчиняться глаза. Однако глаза доктора Дадли были мягкие, карие, их свет приглушали расположенные над ними лохматые седые брови. Он был стар, с сутулой спиной и имел вид утомленного человека. Вместе с тем его голос на удивление сохранил свою силу и звонкость.

- Мисс Сомерсет? - спросил он. - Входите, входите, моя дорогая.

Она с некоторой нерешительностью вошла в квартиру. Да, это действительно была жилая квартира. Ничего из обычных атрибутов медицины: кабинета, стеклянного шкафа, инструментов. Доктор Дадли, видимо, проводил свои сеансы, сидя за столом. Громадных размеров кожаное кресло, стоявшее перед столом, явно было предназначено для пациентов.

Она села, повинуясь его жесту, и в течение нескольких минут они говорили. Он задавал самые обычные вопросы, а она механически отвечала. Только руки ее нервно перебирали полу юбки на коленях.

- Пожалуйста, расслабьтесь, моя дорогая, - произнес он успокаивающе. - Вы поймете, что это совсем не трудно. Как только позволите себе подчиниться гипнотическому внушению, вы сразу почувствуете приятное ощущение. Самое главное, что необходимо усвоить, - это полностью довериться мне.

Он подошел к окну, находившемуся за его столом, и опустил шторы. Затем включил маленькую настольную лампу и приблизился к краю стола прямо напротив нее.

- Вот так, - сказал он, - откиньтесь немного назад в кресле и расслабьтесь. Это кресло очень удобно, не так ли? Вы знаете, некоторые из моих пациентов настолько хорошо подготовлены к сеансу, что впадают в транс в тот самый момент, как только усаживаются в это кресло. Мы попробуем использовать метод очаровывания, - сказал доктор Дадли, внося какой-то предмет в полосу света, излучаемого настольной лампой.