Три метра над небом. Я хочу тебя - [14]

Газую и сразу же торможу. Пятая, четвертая, третья, резкий поворот направо. Останавливаюсь возле кинотеатра. Выставляю подставку и слезаю с мотоцикла. Девчонки, сбившись в группки, смеются и курят сигареты, недоступные взорам обманутых родителей. Блондинка с короткими волосами и густым макияжем, глядя на меня, толкает локтем подружку. Та, кареглазая, темноволосая, со стрижкой каре, сидит, скрестив ноги, на сером скутере «SH 50». Она уставилась на меня, не в силах вымолвить ни слова. Я касаюсь своих коротких волос на затылке. Загоревший, худой, я улыбаюсь и прекрасно себя чувствую. Я спокоен. Мне хочется холодного пива и посмотреть какой-нибудь фильм. Если честно, мне хочется еще кое-чего, но я понимаю, что это невозможно.

— Стэп, глазам своим не верю!

Брюнетка спрыгивает со скутера и с диким криком бежит мне навстречу. Я смотрю на нее, пытаясь сфокусировать взгляд. И вдруг узнаю ее: Паллина… Не может быть… Паллина. Паллина, девушка моего друга, моего лучшего друга. Полло, моего товарища по первым пьянкам, по первым любовным похождениям, по тысяче хренотеней, ржачки, побоищ, драк в пыли, в грязи, под дождем, по ночам, зимой, летом, в лучшее время нашей жизни. Выкуренные пополам сигареты, сотни литров пива — это все Полло, участник тысяч мотогонок и той последней…

— Паллина.

Она бросается мне на шею, крепко обнимает. Точно так же меня обнимал мой друг, но его больше нет. Стараюсь не думать об этом. Сжимаю ее в объятиях, еще сильнее, вдыхаю запах ее волос, переводя дыхание, силюсь вернуться в сегодняшний день, в реальную жизнь.

— Паллина.

Она отклоняется чуть в сторону и смотрит на меня сияющими глазами. Мне хочется смеяться.

— Блин, да ты стала настоящей красоткой!

— Ну наконец-то ты это заметил!

Она смеется от радости, смеется и плачет одновременно: она всегда была такой сумасшедшей, а вот красавицей стала только сейчас.

Она вытирает нос рукой и улыбается.

— Тебя просто не узнать!

Крутится передо мной, улыбка не сходит с ее лица, глаза светятся любовью. Устраивает мне своеобразный показ мод.

— Ну, как я выгляжу? Похудела? А короткие волосы как тебе? Что скажешь? Знаешь, как называется эта стрижка?

— Понятия не имею.

— Блин! Да ты что, это же последний писк! Ты же был в Америке и не знаешь! — она смеется как сумасшедшая. — Я стильная! Я взяла ее из «Cosmopolitan» и «Vogue». Представь Анджолину Джоли и Камерон Диаз, так вот, я их смешала и сделала лучше!

Трудный момент прошел. Она говорит:

— Как я по тебе скучала, Стэп.

И снова обнимает.

— И я по тебе.

— Да ты тоже стал что надо. Покажись-ка. Похудел. А они на месте?

Она кладет мне руку на футболку и проводит по мускулам.

— Здесь они, здесь… И даже еще круче стали!

Щекочет меня.

— Слушай, перестань!

Смеется.

— Булавы, как ты говоришь. Иди, я тебя познакомлю. Это моя подруга Джада.

— Привет.

— А это Джорджо и Симона.

Мы киваем друг другу. Я слишком долго смотрю на лицо Джады: она краснеет, и это заметно даже через ее чрезмерный макияж. Паллина все видит.

— Неплохо. Не успел приехать, а уже кровожадные планы в голове.

Джада отворачивается и волосы падают ей на лицо. Она прячется, улыбается из-под волны рассыпавшихся волос, зеленые глаза, как у олененка Бэмби. Паллина качает головой.

— Ну вот… начинается… давай-ка лучше мы о своем поговорим. Пойдем, выпьем пива. Ты ведь еще здесь не был с тех пор, как вернулся? Поговорим о прошлом, — я не успеваю попрощаться, Паллина увлекает меня за руку. — Давай, мне надо рассказать тебе кучу вещей. Ты мог бы написать мне пару строк, позвонить или открытку прислать. Телефон мой хотя бы помнишь?

Говорю его на память. Потом выпаливаю:

— Там я повсюду искал Полло.

Блин, не надо было этого говорить. К счастью, мы уже подошли ко входу. Паллина меня спасает: она или не слышала, или делает вид. Она здоровается с тщедушным охранником.

— Привет, Андреа! Ну что, дашь нам войти?

— Конечно, Паллина, ты с другом?

— Да. А знаешь, кто это?

Андреа не отвечает.

— Это же Стэп, помнишь, я рассказывала тебе о нем?

— Еще бы не помнить, — парень улыбается. — Черт, неужели то, что о тебе рассказывают, — правда?

— Сократи на шестьдесят процентов и будет почти правда.

Паллина качает головой, тянет меня за рукав и мы входим.

— Он скромничает. — Паллина хлопает охранника по плечу: — Спасибо, Андреа.

Я иду за ней, улыбаясь.

— Да… времена, действительно, изменились…

— В смысле?

— Что за охранников теперь нанимают?

Паллина оборачивается на Андреа, который следит за нами взглядом, будто сомневаясь, что это и есть тот самый Стэп, о котором он столько слышал.

— Ну, слушай, Стэп, он реальный.

Реальный. Что это значит? Когда-то, прежде чем встать на дверях, тебе показывали кузькину мать, чтобы понять, годишься ты или нет.

— Знаешь, однажды мне велели занести деньги в «Green Time» одному господину… Едва я вошел, как на меня наскочили трое. — Я начинаю рассказывать. Полло там тоже был. На этот раз мне удается не упоминать о нем, не хочу его волновать, где бы он ни был. Надеюсь, он слушает меня и веселится, вспоминая это время. — В общем, хрена им удалось отнять у меня деньги. Я одним движением вытащил ремень и хрясь! Надавал всем троим по роже. Одному попал пряжкой в скулу и разбил ее, другим меньше досталось. Но плюх я и им надавал. Со следующего дня я четыре месяца стоял на дверях в «Green Time». По сотке за вечер. Вот это была жизнь, есть о чем вспомнить.