Три льва - [21]
— Верно, — согласились остальные…
Увы, поражение подляшского каштеляна Лужецкого под Четвертиновкой от большого турецко-татарско-русинского войска резко осложнило положение на театре военных действий, усилило угрозу на южной границе. Лужецкий не зря сомневался в исходе боя. Вновь турки и татары с казаками пошли в атаку огромной массой, вновь их не остановил шквал огня картечниц, пушек и мушкетов. Впрочем, на головы солдат Лужецкого также обрушилось немалое число ядер турецких орудий. А пушек у турок оказалось во много раз больше, чем у посполитого войска. Сконцентрированная теперь на левом берегу Днестра турецкая армия имела мощную артиллерию — около 100 орудий разного калибра. Турецкое командование, действуя по своему плану, считало первейшим заданием овладение Каменцем для дальнейшего продвижения вглубь Польской Руси. Однако и султан, и визирь понимали: фортеция в Каменце крепкая, с ней придется повозиться. Особенно пугали турок многочисленные пушки города. Единственное, что успокаивало Кепрюлю, так это донесения шпионов о том, что в городе очень мало специалистов по этим пушкам — всего двое от бывших недавно шестерых…
ГЛАВА 7
Мальгожата
Подолье… Кмитич еще пока не бывал в этой, как он сам полагал, южно-литвинской стране, пусть она официально и входила в состав Польши. По книгам Кмитич знал, что еще в 1362 году великий князь литовский Ольгерд, разгромив в битве при Синих Водах трех татарских ханов, присоединил к Литве Подолье. Литвины на этой новой и пока что необустроенной территории начали возводить свои крепости, селиться сами… Расходы на постройку этих оборонных укреплений, правда, полностью возложили на плечи местных князьков в виде всевозможных налогов. Ну а в 1385 году состоялась Кревская уния, соединившая в одно государство Литву и Польшу. И вот с тех пор поляки начали методично отсуживать себе эти русские земли, пока не завладели всей Русью… Кмитич с любопытством сравнивал эту то покатистую, то местами холмистую, частично покрытую лесами местность, где реки текут в широких долинах, где есть пруды, а иногда и болота, с лесами, реками и долинами.
— Здесь так все особенно! — говорил с восторгом Кмитич Михалу.
— Местность как местность, — пожимал плечами Несвижский князь, — только более гористая. У нас же гор совсем нет.
— Э, братко Михась! — сокрушенно качал головой Кмитич. — Ну не чувствуешь ты природы! Не чувствуешь!..
Рельеф Приднестровья резко отличается не только от литвинского, но и от соседнего побужского. Здесь, в Приднестровье, пересекаемом различными реками, текущими по глубоким и скалистым долинам, впадающими в Днестр, создавалось и впрямь впечатление гористой местности.
Отряд Кмитича петлял и прыгал по холмистым дорогам, и первая половина пути в Заболотово прошла довольно-таки быстро только благодаря веселой болтовне казацкого куренного Вяселки. Этот тучный, но весьма энергичный и разговорчивый пан все время что-то либо кого-то обсуждал, с жаром вовлекая в беседу то Михала, то Кмитича. Фамилия Вяселки (что по-литвински — радуга) подходила этому казаку как нельзя лучше: словно разукрашенный радугой-вяселкой, Вяселка имел темно-русый выстриженный чуб с седым локоном на своей сизой лысой макушке, ярко-рыжие пышные усы, красные, как спелые яблоки, щеки и фиолетовый от горилки мясистый нос. Такими же по-радужному разноцветными были и его веселые глаза — один карий, другой — синий, как небо… Вяселка все время поносил на чем свет стоит Богдана Хмельницкого, хвалил его сына Юрия и вновь ругал гетмана Дорошенко за его союз с турками и крымчанами. Похоже, Михалу бичевание Дорошенко не особо понравилось.
— Погодите, спадар Вяселка, — прервал Михал гневную тираду куренного, — если бы Польша дала вольную Руси, то мы бы сейчас не бились здесь против Дорошенко и турок.
— Да Дорошенко наплевать на вольность Руси, — замахал своим длинным оселедцем Вяселка, — как и Хмельницкому было наплевать. Все, что интересовало этих гетманов, — личные привилегии и права! Вспомните Хмеля! То к москалям подался, то к шведам, то обратно к ляхам… Кто больше даст! Казаки, они как были половцами-кочевниками, так и остались, паны мои любые! Смотрят, где куш пожирней. А государства собственного им вовсе не надо!
— Стало быть, и вам тоже? — нахмурился Михал.
— Э, нет! — засмеялся Вяселка. — Я же хоть и казак, но русский. Чистокровный русин! Мне свободу своей страны завоевать надо. А Дорошенко сюда турок напустил! О стране думает? Нет же! От магометян этих здесь легче точно уж не станет, разве одному лишь Дорошенко! О себе и власти своей только и думает наш Пятро!..
Отряд Кмитича приближался к Заболотову, который должен был показаться вскоре за лесом, куда уходила дорога. Казаки, ехавшие за драгунами Михала, в своих свободных синих и красных свитках, качая высокими папахами с малиновыми колпаками, свисающими до затылка, дружно и стройно запели:
Вдруг ехавший впереди Кмитич предупреждающе поднял левую руку. Все встали, стройная песнь враз смолкла. «Молодцы казачки, чуткие хлопцы», — подумал при этом Кмитич, довольный, что на его команды так шустро реагируют люди Вяселки.
