Три карата в одни руки - [76]

— Помогите разоблачить моих подхалимов!

О себе гость отозвался кратко: руководитель совхоза с четырехлетним стажем и предыдущим опытом распорядительной работы. О подхалимах сообщил подробнее. Заместитель по животноводству («мой зам»), оказывается, невежда и лентяй, его давно пора гнать. Главный бухгалтер («мой главбух») — грубиян, а ежели покопаться, то наверняка и на руку нечист. Председатель сельсовета («он у меня недавно председателем», — изящно сказано, не правда ли?) — молодой, да из ранних: очерствел, отгородился от живого дела, за бумажкой человека не видит… Ну, и так далее.

— А с чего вы решили, что они подхалимы?

Гость в возбуждении даже расстегнул пуговку пиджака:

— А чего тут решать? Это сразу видно. Я еще мысли не успею доформулировать, а они хором: правильно! Давно, мол, пора! Чуть кто мне слово поперек скажет, так они на него без команды набрасываются. И так его полосуют, и эдак! То есть приступаешь к заключительному слову, а и сказать уже нечего, все, шельмы, повыхватывали изо рта!

— Простите, как же так «сказать нечего»? Ведь на ваших глазах зажимали рот критику! Вот об этом и сказали бы.

— Интересно у вас получается, — рассмеялся гость. — Выходит, я сам против себя должен выступать? Тем более что товарищи правильно отражали пафос определенных трудовых побед, которые я обрел.

— Какие товарищи?

— Ну, эти самые. Подхалимы.

— Ага. А что такое — обрел?

— Что ж это вы, в газете работаете, а не знаете? — упрекнул собеседник. — Ежели достижения скромные, процентов на сто с хвостиком, тогда говорят: добился. Когда посолиднее, и полтора примерно раза, тогда — достиг. Ну, а про заметные всем победы принято говорить — обрел. Не слыхали?

— Не слыхал. А что именно вы, так сказать, обрели? Какие конкретные победы?

— Сейчас уж всего не упомнишь… Снегозадержание, помнится, досрочно осуществили. Насчет линейки готовности, куда технику выводят, тоже что-то было. В общем, из района не раз удостаивались, однажды даже из области… Только вас, фельетонистов, успехи, наверное, непосредственно не касаются. Я лучше про подхалимов продолжу. Продолжать?

— Сделайте одолжение.

— Должен самокритично признать, что разглядеть их истинное нутро мне удалось не сразу. Все дела, дела… Опять же, ловко они мне голову заморочили добрыми словами. Потом-то я разобрался, что к чему, прозрел. А вначале, поверите, до слез трогали. Нее с пониманием ко мне, с улыбкой. А когда, бывало, и голос на меня поднимут, так и то как-то по-товарищески, не обидно. Главбух мой, помню, на меня даже накричал: почему, мол, премию не берете? Я, говорит, жаловаться буду! Я не посмотрю, что вы директор, у нас каждый труженик обязан выкроить время для получения заслуженной премии. А я в этот период и впрямь вкалывал, как Геркулес… Не слыхали?

— Про то, как вкалывал Геркулес, слыхал… Скажите, а когда и при каких обстоятельствах вы прозрели? Наверное, это будет самое поучительное в вашей истории, которая пока звучит довольно стандартно. Наверное, случилось нечто невероятное?

— Вот именно — невероятное! — с жаром подхватил директор. — То есть вы даже не поверите. Меня… — тут он зачем-то оглянулся по сторонам, хотя в комнате никого больше не было, и добавил шепотом: — Сняли.

Наступила неловкая пауза. Гость искал на моем лице ужас, а я даже недоумения изобразить не смог. Не получалось.

— Тут-то они, голуби, и разоблачились! — воскликнул бывший директор гневно. — Главбух рычит, зам не принимает, а председатель, который прежде от меня ни на шаг, на следующий же день пять соток, лишних, от огорода отрезал. Вот об этом и напишите!

— А зачем вы лишним пользовались?

— Да не в том суть! Главное, что они к новому директору сразу же прилипли. Он еще и достичь-то ничего не успел, а они хором: обрел, обрел!.. Я ведь не о себе, я о деле душою терзаюсь, нового директора хочу уберечь… Эх, мне бы на часок опять в кресло! Уж я бы вымел этих прилипал! Ну, ничего, лучше поздно, чем никогда, как говорят в народе. Не слыхали?..

Я промолчал. Ведь я слыхал и другое в народе: лесть да месть дружны. И убеждается в этой нержавеющей истине всякий, кто забывает: с подхалимами да льстецами бороться никогда не рано. Просто вспоминают об этом слишком поздно.

Цепная привязанность

Тут один товарищ сообщил редакции, что его нравственно оскорбили. Что ему не заплатили сто рублей, на которые он весьма рассчитывал, чем плюнули в душу. Он пишет, что никогда во всей его прошлой жизни не наблюдалось подобного надругательства над светлыми порывами. И теперь, горько информирует он, я вынужден пересмотреть кое-что из того жизнерадостного, во что верил. В дружбу, например. И в принцип материальной заинтересованности. Потому что сто рублен на дороге не валяются.

О себе этот товарищ сообщает, что он любитель природы. Дословно — «пламенный любитель». Он гуляет по лесам, дышит воздухом родных просторов и если замечает, что на родных просторах что-то не так лежит, то берет это что-то себе.

И вот не так давно он заметил на родных просторах полуторамесячную волчицу. И взял ее себе. Он взял ее себе из гуманных соображении, потому что твердо решил сделать из волчицы друга. Или, точнее, подругу. То ли подруг у него не хватало, то ли потянуло на экологический эксперимент.