Три карата в одни руки - [10]

Финал: жильцам предоставили новый дом, а прокуратуре предложили привлечь к ответу бракоделов.

Чтобы упредить возможные догадки, отметим сразу: во-первых, следователь не состоял в родстве ни с кем из местных строителей любого ранга;

во-вторых, никакого давления на следствие не оказывали; в-третьих, квалификация следователя находится вне всяких сомнений. Кстати, по предыдущему делу его работа была специально отмечена союзной прокуратурой как образцовая.

Бракованный дом — ну что, казалось бы, проще? Известен трест, известно СМУ. Накладные на опалубку, рапортички на известь. На каждую вбитую сваю фундамента — семь документов, каждый из которых визируют трое.

Но тщательно проработав тома техдокументации и присоединив к ним еще несколько томов с протоколами свидетельских показаний и очных ставок, опытный юрист вынужден был закрыть дело за недоказуемостью вины конкретных лиц. Потому что каждое конкретное лицо в отдельности было вроде бы право, а дом стоимостью в миллион — брак.

Дом списали. Теперь осталось списать и упования на то, что, чем больше бумажек, тем больше порядка. Дым сгоревших метеоритов и даже звезд ничего не освещает — только затуманивает.

Нет нужды изобретать велосипед — по крайней мере в том, как уберечь фаянс от дыры, а дома — от штормового крена. Личная ответственность становится очевидной, когда есть личность. Именно ее выдвигает на первый план метод бригадного подряда. В конце концов бригаде, которая за все в ответе, нет нужды прятаться в куче мале накладных. Она предпочтет пустить их на обои.

Для чего жарят глину

Здесь все должно быть просто и прочно, как кирпич, однако на самом деле скользко и ненадежно, как мокрая глина. Здесь сорят миллионами и маются от безденежья. Здесь быстро рушится то, что построено на десятилетия, и десятилетиями гниет то, что должно быть построено быстро.

Да, все зыбко и противоречиво в мире, подведомственном Всесоюзному производственному объединению «Огнеупорный кирпич». Не на что положиться, не на что опереться, кроме последнего прибежища устойчивости и порядка, имя которому — Приказ.

Приказ с большой буквы «П».

Возьмите древнюю поллитровку и выпустите оттуда Хоттабыча. Старик изорвет свою бороденку в клочья и зарыдает от бессилия. А Приказ сделает свое дело.

Отберите у мерзкой старухи волшебное Огниво. Огниво раскрошится в осколки, но так и не возгорится пламя в туннельной печи № 5 на Восточно-Сибирском огнеупорном заводе. Недоделки здесь такие удивительные, что сказка пасует перед былью. Но Приказ велит пламени считаться пылающим, а пламя вынуждено считаться с Приказом.

Добрая фея, так решительно изменившая квартирно бытовые условия и семейное положение Золушки, не нужна начальнику «Огнеупорного кирпича» Д. Лукашу. Он сам кузнец своего счастья, потому что Приказы подписывает он сам.

Когда на Восточно-Сибирском заводе принимали четыре новые очереди проектной мощностью 350 тысяч изделии в год, десять мощных прессов новой конструкции оказались вдруг маломощными.

То есть, нет, не вдруг, совсем не вдруг! Это слово случайно забежало сюда из сказки. Прессы были скверно сконструированы, небрежно испытаны и благодушно запущены в серию. Они были плохими еще в зародыше, и по существовало в мире такого чуда, которое могло бы сделать их прекрасными. А воспрепятствовать их появлению на свет должны были, в частности, специалисты «Союзогнеупора». Они обязаны были преградить путь ущербной конструкции и отстаивать свою позицию до упора.

Но зачем отстаивать, если проще откладывать? Ведь когда еще построят, когда еще примут! И кто знает, где и кем к тому времени будем мы сами! Наконец, всегда есть под рукою послушная пишмашинка, на которой так быстро отстукивается всемогущий Приказ.

Приказ гласил: новые очереди принять! Конструктивные изъяны считать временными недоделками. Недоделки решительно устранить и безоговорочно выйти на запланированные мощности.

Первую половину Приказа завод выполнил безоговорочно. Пусковые комплексы были приняты в эксплуатацию без опробования оборудования под нагрузкой и без получения продукции. Недодумки записали недоделками.

А вот с выходом на проектную мощность получилась ерунда. Хрустальный башмачок плана упорно не надевался на хромую ногу наспех принятого оборудования. Все перепуталось: продукции делали вдвое меньше от плана, а брака — вдесятеро больше. А все прочее, что не брак, на три четверти не соответствовало требованиям стандарта, хотя благополучно миновало кордоны заводского ОТК.

В мире огнеупоров есть истины, которые обжигают своей мудростью. Одна из них гласит: чем горячее слог Приказа, тем прохладнее оргвыводы. Очередной Приказ, подписанный Д. Лукашом, был длинен, как обжиговая печь, и увесист, как огнеупорный кирпич. Три страницы предписывали немедленно устранить, две — безоговорочно обеспечить, остальные подробно излагали содержание предыдущих шести Приказов, которые были бы обязательно выполнены, если бы они были выполнимы.

Но тут всплыла новая огорчительная непредвиденность. Оказалось, что Трошковское месторождение огнеупорной глины, из-за которого, собственно, и был задуман здесь Восточно-Сибирский завод, никуда не годится. Правда, выяснилось это уже после того, как предприятие пустило в Иркутской области свои железобетонные корни. Так что перенести завод, скажем, на Урал, к ближайшему подходящему изобилию глины, не было никакой возможности.