Три горы над Славутичем - [47]
— Каждый хоровод, — объяснил Щек, — защищает свою русалку. А теперь, глядите, все побежали в лес на поляну. Там они растерзают русалок и всю солому разбросают.
— А чего они так жалобно закричали? Они плачут, да?
— Им жалко русалок, сынко.
— А они их похоронят? А, дядя Щек?
— Непременно похоронят, Идарик. И будут плакать над ними.
— Пойдемте и мы туда, за ними, глядеть!
— Нет, детки, — ласково, но в то же время строго возразил Щек. — Вам нора по домам.
Отведя малышей, он велел оседлать коней и с десятком своих дружинников поехал через яр и ручей на полночь — к Лысой горе. Туда же, на Майдан, к концу дня хотел прибыть Кий с боярами, тысяцкими и воеводами, в сопровождении гридней, чтобы отметить праздник. Хориву же до Майдана со своего двора — рукой подать: только выйти за частокол на валу…
Вскоре выехали к Лысой горе. Недалек час, переберется отсюда Хорив на гору, где досиживает последнее лето старший брат. Уйдет князь с нынешней своей горы на соседнюю, будет сидеть в новом тереме, за высокими городскими стенами, рядом с новым Майданом и новым капищем…
А самого Хорива ни в доме, ни на дворе его, ни на Майдане все еще не было. И никто не ведал, куда подевался княжий брат. Только престарелый Белый Волхв, давно уже не покидавший своей пещеры, глядел на любезного сердцу гостя незрячими белесыми глазами, тихо перебирал костистыми пальцами чуткие струны и говорил:
— Ты спрашиваешь, стала ли русалкою Милана? Не это важно. А следует тебе ведать иное. После смерти человека он еще долго-долго может жить в памяти нашей. Сейчас Милана еще не ушла из твоей памяти, еще живет в тебе…
— Я же чую, чую! — воскликнул Хорив и тряхнул головой так, что черные кудри упали на серые глаза. — Лето за летом, поход за походом, а она во мне, во мне! В сечах лютых погибели себе искал…
— Настанет срок, — произнес волхв, — и покинет твою память Милана…
— Никогда!
— Того ты не можешь ведать. Придет и твой срок, Хорив. Приведешь в свой дом жену, которую сегодня еще не зрел. И быть после на полянской земле многим детям твоим, многим внукам и правнукам. И сам долго еще будешь оставаться в их памяти… Только добрая память о живших прежде не должна мешать новой жизни. Не может мешать. Помогать должна. И поможет, не раз поможет.
Ослепший старик умолк. Но струны под его пальцами зазвучали громче — отзвук их входил в сердце Хорива и оставался там, надолго. Навсегда…
А на Майдане в тот же поздний час все громче звучали голоса собравшихся. Там же находились вместе со всеми Кий и Щек, только их голосов не было слышно, оба молчали. Обоих тревожило, что нету с ними Хорива, запропал где-то. А куда он от них, от братьев, денется? Куда уйдет от города Киева, вставшего отныне и навек над Днепром-Славутичем? Некуда уходить. И незачем.
СЛОВАРЬ
Абары, авары или обры, — большая группа кочевых и полукочевых племен, прошедшая вслед за гуннами с востока на запад и упомянутая во многих летописях. Не путать с современными аварцами, живущими в Дагестане.
Анты — восточные славяне, предки русских, украинцев и белорусов.
Базилевс, или василевс, — греческое название византийских императоров.
БазилевсФедераты — в Византии наемные войска из «варваров»: готов, гуннов, вандалов и др.
Бармица — легкое кольчужное прикрытие шеи у шлема.
Белые угры — в данном случае: финские племена.
Борисфен — одно из названий Днепра, применявшееся древними греками и византийцами.
Борть — улей в дупле либо в выдолбленном чурбане.
Боярин — в данном случае: приближенный, советник князя из старшей дружины, могущий быть и военачальником и дипломатом.
Векша — белка.
Венеты (синие) и прасины (зеленые) — основные соперничавшие между собой политические партии Византии, сложившиеся на ристалищах столичного ипподрома; каждая такая партия содержала своих возниц и коней, отличая их соответствующими цветами одеяний и украшений.
Вересень — сентябрь.
Второй Рим — так называлась Византийская империя и ее столица Константингополь.
Годувать — кормить.
Горы — одно из названий Труппы поселений на Днепре, из которых затем образовался Киев.
Гость — купец.
Гридни — дружинники из личной охраны князя.
Дажбог — солнце, бог солнца.
Истр — одно из древних названий Дуная.
Кмет — воин, боец.
Кобылки — насекомые из семейства саранчовых.
Кожан — вид летучей мыши.
Корст — камень; отсюда название нынешнего украинского города Коростснь, районного центра в Житомирской области.
Майдан — площадь.
Мыто — подать, пошлина.
Наральник — железный наконечник деревянного орала, или рала, то есть плуга либо сохи.
Отрок — младший дружинник.
Очкур — шнур, чаще из тонкой кожи.
Переярки — молодые волки, перезимовавшие в своей жизни всего одну зиму.
Перун — бог-громовержец.
Поляне, древляне, северяне, россиян, дреговичи, кривичи, радимичи, вятичи, дулебы, уличи, тиверцы — племенные союзы восточных славян.
Понт Евксинский — Черное море.
Ратай — конь-пахарь, на нем же ратник уходил в поход.
Ратники и вои — временно взявшиеся за оружие ополченцы, в отличие от дружинников — постоянных бойцов.
Самбатас — одно из названий Киева в византийских источниках.
Славины, или склавины, как называли их византийцы, — западные славяне.
Роман-легенда Бориса Хотимского «Поляне» посвящен жизни, трудам и войнам славянских племен, заселявших Поднепровье и соседние районы в VI веке нашей эры. Герои произведения — полулегендарный Полянский князь Кий, его братья Хорив и Щек, сестра Лыбедь, дружинники и хлеборобы — наши далекие предки Художественный вымысел, основанный на знании исторической эпохи, помог автору рассказать об основании города Киева, матери городов русских.
Книга рассказывает об известных участниках революции и гражданской войны: И. Варейкисе, М. Тухачевском, В. Примакове и других. Читатели узнают и о мятеже левых эсеров, поднятом М. Муравьевым, судьбе бывшего прапорщика М. Черкасского, ставшего одним из командиров Красной Армии.
Борис Хотимский — прозаик, критик. Особое внимание в своем творчестве он уделяет историко-революционной теме. Его книги «Пожарка», «Рыцари справедливости», «Латырь-камень», «Ради грядущего», «Три горы над Славутичем» были с интересом встречены читателями. В повести «Непримиримость» рассказывается о большевике Иосифе Варейкисе, члене Коммунистической партии с 1913 г., активном участнике борьбы за власть Советов в Подмосковье, на Украине и в Поволжье. Летом 1918 г. под непосредственным руководством председателя Симбирского комитета РКП (б) И. М. Варейкиса была ликвидирована авантюристическая попытка левого эсера Муравьева сорвать Брестский мир; этот героический эпизод стал кульминацией сюжета.
Новую книгу москвича Бориса Хотимского составляют произведения, повествующие о событиях и героях различных времен, но так или иначе затрагивающие острые проблемы современности.Действие повести «Река — Золотое Донышко» разворачивается в первое десятилетие после Великой Отечественной войны, судьбы многих героев подвергаются нелегким испытаниям… «Сказание о Тучковых» посвящено подвигу одного из героев войны 1812 года; «Ноктюрн Бородина» — противоречивым исканиям выдающегося русского композитора и ученого; «Слоны бросают бревна» — произведение, весьма необычное по форме, рассказывает о жизни современных журналистов.Творчество Бориса Хотимского давно привлекает читателей: писатель сочетает интерес к истории со сложными сегодняшними проблемами борьбы за справедливость, за человеческое достоинство.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.