Три года революции и гражданской войны на Кубани - [116]

Глава XI

Проводил я свои ведомственные законопроекты и очередные хозяйственные предположения не без увлечения, но злобой политического дня краевой власти были, конечно, не они. В непосредственной связи во время заседаний рады с их треволнениями находились слухи о радянской делегации Л. Л. Быча.

Он в это время все ехал в Париж на Конгресс мира. Срок его путешествия переваливал уже за два месяца… И вот тут и вспоминали злостное пожелание Карташева, чтобы «они скоро выехали, но долго не доехали».

Я уже говорил о том, с какой помпой они собирались выехать, получив стараниями Н. Ст. Рябовола на свои расходы один миллион руб., в переводе на английские деньги того времени 30 000 фунтов стерлингов.

Мы все за долгие голы скитаний по чужим государственным углам, не только определенно враждебным, но и «дружественным», мы хорошо усвоили, что значит визный вопрос при переездах границ. Для наших путешественников – Л. Л. Быча со своей достаточно многолюдной его компанией большим осложнением должно было явиться то, что они отнюдь не скромничали и не таились, с какими претензиями и с каким дипломатическим грузом ехали они на Конгресс мира. Карташевский рецепт, чтобы они «скоро выехали, но долго не доехали», был далеко не единственной зацепкой удерживания делегации на пути. Уж не говоря о всех других зацепках данного рода, были и зацепки специально бычевско-дипломатические.

Стоит здесь остановиться лишь на тех пространных меморандумах, которые подавала делегация с начала своего пути.

Уже в Одессе, на первой своей дипломатической остановке, где они могли соприкоснуться с иностранными представителями и где они могли вступить в общение с ними, кубанская делегация начала свои дипломатические выступления. Совместно с представителями Дона, Украины и Белоруссии в Одессе кубанцы обратились к «Верховному командованию» держав Антанты с особым меморандумом по вопросам:

1) о будущем государственном устройстве как названных территорий, так и соседних с ними национально-государственных новообразований;

2) способах и методах к искоренению анархии и большевизма во всех тех областях и их частях, на которые распалось фактически Государство Российское, и т. д.

Началом, следовательно, было взято с того, с чего обычно никакая дипломатия не начинает, и обо всем этом, в частности, кубанцам было строго указано, что касается сношений с иностранцами (см. суждения в заседании правительства в присутствии Быча и др. по данному вопросу).

Да и какую можно было предполагать компетенцию в этом вопросе у союзнических командиров, по своей военной надобности тогда оказавшихся в Одессе. Что некоторые члены офицерского корпуса имели склонность заняться этим (полковник Фреденберг), то это не могло служить достаточным основанием, чтобы и краевая кубанская делегация, теряя общественно служебный такт, с первого шага нарушала бы данный ей и принятый ею «Наказ» своего правительства.

В начале этого одесского меморандума, например, шло излюбленное бычевское рассуждение о построении федерации снизу.

– «События последних полутора лет после большевистского переворота 25 октября 1917 года создали непреодолимые препятствия для осуществления федерации сверху».

– «История государственных образований вообще не изобилует случаями прямого непосредственного перехода от унитарного и централистического государства к федеративному строю. Но Бельгия, Венесуэла, Аргентина, как утверждал сам Быч, перешли к федеративному строю именно путем отказа от унитарного строя к федеративному.

Соединенные Штаты Северной Америки и Швейцария составили общее государство из отдельных государств-кантонов.

Меморандум подвергал критике всех окрылявшихся надеждой переустройства России на федеративных началах из общего сознания необходимости такого переустройства распадающегося в революции Российского государства. В меморандуме Быча подвергался критике и Большой Донской войсковой круг и, Кубанская Краевая рада, и Белорусская рада, и российские, и украинские политические партии, ставшие на позицию федеративного устройства России.

Признавалось, что и всероссийское Учредительное собрание, за короткие часы своего существования успевшее провозгласить, что Российское государство должно быть устроено на федеративных началах, и его провозглашение должно остаться втуне. В меморандуме утверждалось, что «создалось положение, при коем нет того нейтрального органа, который мог бы провозгласить и осуществить устроение бывшего государства Российского на федеративных началах». И о, странность! – «Сейчас федерация сверху мыслима была бы при помощи и вмешательстве иностранных государств путем принудительным…» – но тут же утверждалось, что остается путь только федерации снизу. И подавшие меморандум «представители нашли возможным» просить государства Антанты через посредство союзного Верховного командования об оказании всяческой помощи и поддержки здоровым национально-государственным стремлениям народов наших к укреплению «фактически создавшихся отдельных единиц»…

«Момент для выработки условий федеративного соглашения на основаниях провозглашенных» вашим великим народом – свободы, равенства и братства народов, – «наступит лишь позже»…