Три года на планете Марс - [16]

Штиллер уведомил через Эрана центральное заседание класса Мудрых в Анголе, что он и товарищи его окончательно решили вернуться на Землю. Они намеревались отправиться в путь в день своей второй годовщины на Марсе.

В ответ на это пришло приглашение снова приехать в Анголу. Прием, оказанный им там, не оставлял желать ничего лучшаго. Был дан целый ряд празднеств в честь их, в виде торжественнаго прощания с ними.

Последний торжественный обед был дан в огромной зеркальной галлерее дворца Мудрых. На этом обеде присутствовали приглашенные со всех концов Марса, равно как и представители от всех классов. На западе уже начало спускаться к горизонту Вечное Светило — Солнце. Большия зеркала залы отражали его кроткие золотые лучи в тысячах направлений. Весь зал был залить волнами и потоками света, положительно ослепляющаго глаза. Сквозь открытыя окна во дворец проникало благоухание цветов. Легкий вечерний ветерок тихо шелестел листьями верхушек стройных пальм парка. Ясно и спокойно улыбалось темно-синее озеро сквозь зеленыя ветви деревьев, среди которых еще продолжали летать и чирикать в торопливой суете тысячи птичек, шныряя меж вьющихся растений, переплетших стволы своими цветущими гирляндами. Еще дальше мягкия линии возвышенностей, окрашенных лучами заходящего солнца в бледно-розовый цвет, обрамляли восхитительный пейзаж, которым сыновья Земли должны были любоваться сегодня в последний раз. Ученые появились в зале первыми и стояли теперь у высоких окон, погруженные в волшебно прекрасное зрелище.

Зал постепенно наполнялся приглашенными. Все подходили к сыновьям Земли и пожимали им руки. Когда появился Анан, все уселись за стол. Возле старейших из старших поместились семеро ученых. Люстры зала засверкали электрическим огнем. Оне осветили пышно украшенный стол и большое, торжественно настроенное общество. Внизу перед зеркальной галлереей, на огромной террасе, расположились хоры певцов и музыкантов, которые во время обеда попеременно услаждали слух пирующих чарующей музыкой.

По окончании обеда, Анан поднялся с места.

— Братья и сестры, — начал он свою речь, — час разлуки пробил в Анголе. Наши гости из далекой Швабии в самом непродолжительном времени снова возвращаются к себе. Да достигнут они целыми и невредимыми почвы своей родины! Они навеки будут жить в нашей памяти. Мы решили начертать их имена золотыми буквами на мраморных досках здесь, в этом зале, рядом с их портретами, в воспоминание нашим далеким потомкам об их отважном путешествии к нам и долгом, не нарушенным ни малейшим недоразумением пребывании среди нас.

— А теперь, мои дорогие друзья, — с этими словами Анан обернулся к семи ученым, — мы предназначили вам на память о нас ряд подарков, изготовленные сообща искусствами и науками на нашем „Отпрыске Света“. Возьмите же с собою эти произведения, которыя лежат там на столе в память о вашем пребывании среди нас. Передаю вам вот эту золотую книгу. В ней содержатся история развития нашего народа, наши законы, которые исходят из одного основного положения: не делай другим того, чего ты не желаешь, чтобы другие делали тебе.

Когда почтенный старец смолк, кругом воцарилась мертвая тишина. Затем поднялся Штиллер. С глубоким сердечным волнением поблагодарил он прежде всего, от имени своих товарищей и своего собственнаго, присутствующих за все радушие и внимание, оказанное им здесь наверху. Затем он заговорил о том, что встретил здесь высоту и зрелость развития, о который раньше даже едва осмеливался мечтать, не считая их осуществления возможным. Он сказал, что он и его товарищи научились здесь весьма многому и освободились от многих заблуждений.

— Никогда, до последняго дня нашей жизни, не забудем мы, что вы сделали для нас, чем вы были для нас, и какую честь вы нам оказали. Когда мы в грядущие дни внизу, на нашей родине увидим в безконечной дали ваш Марс, ваш „Отпрыск Света“, посылающий нам свои яркие лучи, мы в глубине сердца всегда будем с вами и с тоскою мысленно перенесемся к лучшей поре нашей жизни. Будьте счастливы, дорогие друзья! Обнимаю Анана за всех вас и за всех вас касаюсь в братском поцелуе его чистаго чела. Ведь все мы, называющиеся людьми, — братья, как здесь, так и там внизу, на Земле!

Слова Штиллера произвели на всех присутствующих потрясающее впечатление и, когда он затем приблизился к благородному старцу Анапу, обнял его и поцеловал, в зале раздались громкия одобрения.

Через несколько дней после трогательнаго прощания, семь ученых снова находились в Лумате. Штиллер был весь поглощен последними заботами о воздушном шаре.

Со времени отлета из Каннштатскаго парка в знаменательный декабрьский вечер прошло почти два с половиной года. В течение этого времени Марс снова удалился от земли на огромное, во много миллионов километров, разстояние и находился в настоящее время на ровно вдвое большем разстоянии от земли, чем вовремя их отбытия. Штиллер высчитал, что им по земному времени придется провести в гондоле по крайней мере пять полных месяцев, да и это лишь при условии, что никакое непредвиденное обстоятельство не нарушит полета „Мирового Пловца“; но если он и его товарищи достигли однажды при удовлетворительно физическом здоровьи и без особых помех Марса, почему бы им не совершить так же удовлетворительно обратной поездки?