три года - [4]

приходят ночью в мой беспокойный сон,

бьют по щекам, по пальцам или под дых,

юбками машут яркими, чтоб под их

пестрой гуашью спрятать меня от гроз –

тычусь в полную силу. и в полный рост

складываюсь, как перочинный, как паззл, как

эквилибрист, удержавшийся на руках

между землей и облаком. говорю,

засунув ладони по корень в карманы брюк,

смущаясь своих, обкусанных до основ,

ногтей, с п а с и б о тишайшее, сбивающееся с ног,

+ с ритма, + с мысли. с п а с и б о за каждый раз,

когда я беспомощным дымом цепляюсь за вас.

2.

и что бы ты, нежность, ни говорила мне

как ни сверкала бы пряжкою на ремне,

куда бы ни посылала и ни гнала,

чем бы ни била ты, с кем бы ты ни была,

я буду любить тебя так, как люблю давно.

или сильнее. или больнее. но

буду любить тебя. можешь принять, как факт,

можешь отрезать, как слишком длинный рукав,

можешь забыть, заморозить, замять, замыть,

замучать, запачкать или опять забыть,

чтоб наверняка, если нужным сочтешь такой

ход действия пьесы. небушка протокол

ведется исправно, посмотрим с тобой вдвоем,

что нарисуется, что напишется в нем.

и чтобы ты, нежность, стекала в мою гортань,

чтоб била по телу разрядами тут и там,

чтоб спать не давала, чтоб выжгла дыру в кишках,

чтоб крепче травы, крепче белого порошка

меня приучила к себе, чтоб пытала, как

эквилибриста, дрожащего на руках,

чтоб трубкой бриаровой грела кусочек рта,

по телу разрядами била и тут, и там,

я имя твое выжигаю по клеткам и

в тебе прорастаю листочками клейкими.

3.

я – паутинка. мне хочется, чтоб паук

скорее со мною закончил, но никому

меня не сдавал.

2005/06/16

чтобы вернуться в париж, достаточно выпить дождя...

чтобы вернуться в париж, достаточно выпить дождя

из тонкого горла бутылочки с надписью витиеватой,

немного подумать, подумать еще, подождать,

кожей прочувствовав вены и вольты и ватты.

выйти на улицу бро, обалдевая от рук,

влажно текущих по шее за шиворот, не спотыкаясь.

промокнуть как следует, теплые плечи вокруг

считать за забор, а движенья по лужам – за танец.

тихонько дышать через раз, сберегая невдох для тебя,

накапливать воздух дождливый (вдруг пригодится однажды,

когда будет засуха), в пальцах табак теребя,

шагать по дождю под дождем, принимая как жажду

желанье остыть, остудиться, ослабнуть, оставить жару

термометрам ли или, может, врачам + таблеткам.

но мокрые руки, сдирают с меня кожуру

и твердо пихают в московское душное лето.

2005/07/19

девочек ласковая пыльца...

девочек ласковая пыльца

кружится кружится

у лица

кружится кружится

улица

блять

юля у мамы умница?

2005/07/19

суицидальные наклонности...

суицидальные наклонности,

умение вязать узлы,

особое стремленье к ловкости

в условиях еще не злых,

но жестких для того достаточно,

чтобы предчувствовать войну –

такой вот у меня посадочный

талончик.

2005/07/20

на мокрых патриках утренние пьяницы...

на мокрых патриках утренние пьяницы

новый день наматывают на палец.

спортсмены протаптывают дорожки к долголетию,

сгибая локти, как кузнечики – колени.

моя первая сигарета в половине восьмого

является началом грядущего московского смога.

моя первая чашка кофе ложится в основу

нервозной бодрости, смело толкая слово

«спазм» к самому краю желудка.

аккуратно внедренные в две небольшие лунки,

влажные от недосыпа глазные яблочки-шарики

внешнюю вселенную без любопытства обшаривают,

будто стараясь уцепиться за что-то устойчивое

типа столба фонарного, от моей шаткости стонущего.

психоанализ как повторение пройденного

вызывает во мне живую тоску по родине,

которая с картинки в моем букваре + с верных товарищей.

в этой тоске неутомимо варятся:

моя первая увлеченность (рыжая девочка жанна);

младшая моя-не моя, которую я обижала;

запах маминого халата, висящего в прихожей;

сначала желание, затем – страх быть на маму похожей;

первый мальчик, его тонкие руки гитариста;

первые залпом выпитые ядреные триста

или все пятьсот? дешевая еда без аппетита;

чувства дешевле еды аналогичны субтитрам

какого-то фильма. в нем главная героиня

напоминает своей подвижностью то ли дождь, то ли иней;

боязнь. сначала – глухой, черной, вязкой бессонницы,

затем – назойливого, беспардонного рассветного солнца;

снова въедливый, как дым, запах маминого халата;

таскания по врачам, тюремная больничная палата;

жажда жалеть себя за всех, кто не до;

режущее зрачки синевой небо

с одиннадцатого этажа квартиры на челомея;

привкус крови во рту от того, что сказать не умею,

те слова, которые выжигают

дырку в кишках; смутный объект желания

жить, улыбаться, смотреть на вещи проще,

гулять босиком по франции или польше;

теплые варежки на руках, их шерстяная нежность

перетекает в резинку на шее, бельевую, конечно;

слезы; истерики; выстрелы вхолостую;

улицы-якоря; бешеный секс; на стуле

кровь; ошарашенный папин окрик –

бег из родительской спальни; чужие окна

без штор, как без век глазные яблочки-шарики,

которые вселенную вне меня без любопытства обшаривают.

будто стараясь уцепиться за что-то устойчивое

типа столба фонарного, от моей шаткости стонущего.

2005/07/21

я хочу с тобой близости, нежной, как снег...

я хочу с тобой близости, нежной, как снег

только выпавший, или как дождь над парижем,

или небо. оно опускается ниже,

если спать вперемешку и видеть во сне