Три дня без любви - [2]

Пока он анализировал, кому может принадлежать дурно пахнущая обувь, дверь спальной распахнулась, и по коридору прямиком в ванну прошмыгнула Лерка, на ходу повязывая поясок от халатика. Именно прошмыгнула, словно застуканный на месте преступления воришка. То, что под халатиком нет ничего, кроме обнаженной плоти, Вадик мог бы засвидетельствовать в любом суде.

Не разуваясь, он решительно проследовал в спальню, за порогом которой его боевой запал куда-то резко улетучился. Да, пожалуй, специальные службы сейчас не помешали бы. Хотя бы какой-нибудь захудалый участковый. Ибо хозяин потных туфель отличался не только размером ноги, но и шириной торса. Просто натуральный спартанец, только что из фитнес-центра. Бицепсы, трицепсы, двуглавая мышца — все на месте и нужного объема. Хоть Церетели вызывай — статую лепить. На бедрах махровое полотенце с изображением русалки — подарок Вадика подлой Лерке на минувший Новый год. Из других предметов гардероба только тапочки с эмблемой «Зенита» — ответный презент жены под ту же елочку.

Самое обидное, что спартанец был совершенно спокоен, словно инквизитор, только что отправивший на костер десяток-другой еретиков. Улыбаясь, неспешно стал натягивать полосатую майку, затем влез в трусы-боксеры. Хотя с такой фактурой — чего переживать? Это Вадику переживать надо с его сколиозом и близорукостью.

Последний не стал задавать наводящих вопросов типа «А что это вы тут делаете?» Иначе выглядел бы в глазах окружающих не просто рогатым, но еще и дураком. Картина не допускала никаких иных трактовок, хотя вернувшаяся из ванной Валерия и пыталась выдвинуть версию, что это клиент из салона. Пришел на массаж. Мол, возникла накладка, двоих записали на одно время, пришлось взять работу на дом.

Ага, охотно верю. Плохо, что не предупредила, зачем-то устроила забег спальня — ванная. И вообще, стоит тут в одном халатике на голое тело. Так, наверное, массировать удобнее.

Вадик, в отличие от спартанца, откровенно растерялся. Может, у этого богатыря таких ситуаций по десятку на неделе, а у него — первая в жизни. С почином! И как вести себя, он совершенно не представлял. Оскорбленное самолюбие советовало броситься в атаку и смыть позор кровью, но инстинкт самосохранения не рекомендовал торопиться. Соперник явно превосходил его в весе и наверняка в технике. В их банке не существовало специальных курсов по боевой подготовке, только производственная гимнастика с платным инструктором, которую Вадик игнорировал по причине дефицита семейного бюджета. Затевать же разговоры с гостем еще нелепей. О чем с ним разговаривать? О падающем курсе рубля? Или о процентах по кредиту?

Пауза затягивалась. Наверное, девяносто девять мужиков из ста уже бросились бы в бой. Но Вадик, воспитанный на принципах абсолютного пацифизма и невмешательства, оказался сотым. Спартанец уже полностью оделся, поправил прическу, а он так и стоял, словно рога не позволяли пройти в дверной проем. Когда же незваный гость подмигнул и бросил комплимент «А она ничего, умеет», он как-то неуверенно, будто для «галочки», поднял руку, сжав пальцы в кулак. Нет, бить он не собирался, он никогда не бил людей по лицу и телу, но что-то предпринять был просто обязан. Хотя бы просто поднять руку.

Но спартанец трактовал этот жест по-своему. По-мужски. Видимо, он-то раньше бил людей. И спортивную форму поддерживал старательно.

Упреждающий удар вышел на загляденье хорошим. Практически без замаха. Но и этого вполне хватило, чтобы Вадик оказался у подножья тахты, на которой, судя по всему, и проходил сеанс массажа. Похоже, кулак у спартанца был со смещенным центром тяжести. Ударил в нос, а аукнулось в районе правой почки. Мало того, придя в себя, униженный муж не сразу вспомнил, что, собственно, случилось. А лишь спустя минуты три, по второму разу оценив обстановку и напрягши память.

Клиент к тому времени уже ушел, оставив после себя кислый запах пота. Лерка хлопотала возле супруга, прикладывая к его носу пакетик со льдом и доказывая, что она чиста и неподсудна.

Но супруг был не из тех, кого можно успокоить льдом. С третьей попытки он поднялся, оттолкнул Лерку, швырнул в форточку лед и, поглаживая ушибленную почку, вернулся в прихожую. Не сказав ни слова, вышел на площадку, шарахнув дверью. Посчитав, что шарахнул недостаточно громко, вернулся и шарахнул еще раз. Тем самым дав понять, что ноги его здесь больше не будет. Подлая изменница не бросилась за ним вдогонку, вымаливая прощение, что косвенно указывало на ее вину.

Спустившись, прошел мимо возмущенного пенсионера, которому какие-то подонки сбросили на лысину лед, посмотрел на окна. И никого в них не увидел.

Можно было отправиться к маме, но Вадик предпочел друга Никиту, жившего в соседнем районе. Ибо друг способен утешить так, как никогда не утешит мать. Он не станет оповещать всех близких и дальних родственников, давая повод для сплетен.

Разумеется, Никите он представил произошедшее в более героическом свете.

— Я б его догнал, если б не Лерка… Но глаз я ему, козлу, подбил.

Никита, выслушав друга, понял, что нельзя терять ни минуты.