Три дня - [11]

К вечеру второго дня нам удалось уйти довольно далеко, как ни странно, не наткнувшись на врагов. Видимо, те двигались, в основном по дорогам, а мы, наоборот, избегали их. Но, хоть у меня и была карта, все же, в какой-то момент окончательно потеряли ориентацию. Остановившись на вершине одного из холмов и отхлебывая из фляги последние остававшиеся в ней глотки воды, я попытался опознать хоть какие-нибудь ориентиры. Все же примерно представлял, где мы должны находиться. По всему выходило, что обратной стороны холма должен уже быть виден городок Ариэль. Ронен пошел посмотреть. Когда он обогнул скалу на вершине холма, раздалась автоматная очередь. Я стремительно обернулся, чтобы увидеть распростертое на земле тело Ронена, пробитое в нескольких местах пулями. Было видно, что он мертв. Схватив поудобнее М-16, подбежал к краю скалы и осторожно выглянул. Метрах в пятидесяти, на вершине соседнего холмика, я обнаружил вооруженную группу арабов, пять человек. Судя по одежде — местные жители. Они резво бежали через впадину между холмами к нам. Залезая выше по скале, я достал из подсумка единственную имевшуюся у меня гранату. Услышав голоса внизу, я мысленно извинился перед Роненом и отправил «подарок». После того, как грохнул взрыв, я высунулся из-за скалы. Трое лежали неподвижно, а двое, крича, катались по земле. Пристроив на камне карабин, я прекратил их мучения. Спустился вниз, завалил камнями тело Ронена. Будем надеяться, что положение позволит вернуться и забрать его. Если, конечно, я сам выберусь. Быстро обыскал боевиков, забрал пару фляг с водой и побрел дальше.

Переночевав в какой-то лощине, утром я с трудом поднялся на ноги. Меня лихорадило. Царапина на руке вспухла. «Видимо, заражение, блин!» — запаниковал я. «Долго я теперь не продержусь, антибиотиков то у меня нет!»

Я прислушался. Явственно доносились звуки боя, причем с нескольких сторон сразу. Это меня приободрило, значит, все не так плохо, как мне уже стало казаться. Преодолевая слабость организма, я продолжил движение.

Через несколько часов, я присел на камень. Жарко палило солнце. Каску я уже давно выбросил, как и бронежилет, разгрузку и почти все остальные вещи, поэтому замотал голову майкой. Сил двигаться дальше больше не оставалось. Внезапно я расслышал очень знакомый гул. Из-за холма в паре километров от меня вынырнул вертолет «Апач» и отработал по кому-то ракетами. «Значит, помехи уже не действуют! Наши где-то рядом!» Неизвестно откуда взялись силы и я побежал дальше.

Через полчаса я, перевалив очередной гребень, увидел дорогу, на которой стояла колонна смутно знакомых танков. «Центурионы!» — наконец опознал их. Я считал, что их давно уже выбросили со складов. Видимо, обстановка заставила достать даже такую древность. Между танками стояли солдаты в такой знакомой форме. Я, закричав и размахивая сорванной с головы майкой, побежал к ним по склону. Споткнулся и упал. Увидев, как ко мне бегут люди, со спокойной совестью потерял сознание.

Через два дня, после небольшой операции, накачанный по самую макушку антибиотиками, я валялся на госпитальной койке. В палату зашел офицер по кадрам, с которым я разговаривал вчера, после операции.

— Ну, как самочувствие? — поздоровавшись, спросил тот.

— Нормально. Через день-два буду совершенно здоров. Направьте меня в часть.

Офицер грустно сказал:

— В какую часть? Из твоего батальона, на сегодняшний день, обнаруженно живыми всего 16 человек. Да и положение уже не критическое, мы наступаем.

Да, я уже был в курсе последних событий. Все утро смотрел передачи заработавшего со вчерашнего вечера телевидения. Ситуация была невеселая, но не настолько, насколько можно было предположить. Самыми тяжелыми были первые двое суток. «Хизбалла» с севера и «Хамас» с юга сразу же начали массированный ракетный обстрел, с целью сорвать мобилизацию. Разрекламированные противоракетные системы не работали по причине помех и поэтому жертв было много. Но попытки проникновения с той же целью множества мелких диверсионных групп были, хоть и с трудом, пресечены. Все же, и на границе с Ливаном и на границе с Газой было довольно много наших войск и техника там почти не пострадала от электромагнитного импульса. Поэтому Газа уже была оккупирована. Вернее то, что от нее осталось. В данной ситуации правительство справедливо решило не ограничивать применение тяжелых вооружений.

На границе с Сирией, как ни странно, было тихо. Видимо, сирийцы решили излишне не рисковать, чтобы не попасть под ядерную «раздачу» и ограничились посылкой экспедиционных сил в Иорданию.

Основные же «ударные» силы антиизраильской коалиции, переправившись в пяти местах через Иордан, были задержаны на небольшое, но крайне критическое время незначительными израильскими силами, такими, как мой батальон, случайно оказавшимися в районе границы. Естественно, все эти части погибли, обеспечив, тем не менее самое важное — время на мобилизацию и подготовку обороны. Подавив их сопротивление, иорданцы попытались отрезать и захватить Иерусалим на юге и нанести удар в центре в направлении Тулькарема с целью в дальнейшем выйти к морю и разрезать Израиль на две половины.