Три часа на выяснение истины - [53]

— Да, есть у нас такая, — Матвеев потрогал папку у себя на столе, но не стал открывать ее. — Вместе с мужем работает в одной поликлинике, с Зайцевым Евгением Александровичем. Вот о нем некоторые данные. Кстати, он с женой ездил несколько лет назад в круиз по Северной Европе.

— Ну-ну, — загадочно протянул Панкратов, — вот видишь, Петр Васильевич, уже совсем интересно. Дальше что?

— Ну и все, — Матвеев пожал плечами, — накопил денег и съездил. Да, еще он, уже один, был неделю в ФРГ, совсем недавно. По приглашению Вернера Штольца, это заместитель руководителя группы шеф-монтажников по общим вопросам. Нам известно, что Зайцев, как отличный специалист, зубы его ребенку лечил. У нас, Юрий Степанович, в круизы по Дунаю, по разным странам каждый год три-четыре семьи едут. А что? Народ хорошо зарабатывает, ничего особенного. И за этим Вернером вроде ничего такого не числится. Жена к нему сюда с сыном приезжала по туристической путевке. Вели они себя нормально. А что за письмо?

— Письмо любопытное весьма, — Панкратов расстегнул «молнию» на папке, вынул фотокопию. — Начальнику УВД такому-то, но это преамбула. Вот главное. «Мой муж, Зайцев Евгений Александрович, зубной техник, имеет незарегистрированное ружье с двумя стволами, а недавно он купил вторую машину, купил также гараж и дачу, моторную лодку на озере. Но со мной делиться ничем не хочет». И все.

— Та-ак! Неужели Зайцев?

— Не спеши с выводами. Где наш знаменитый версионщик Гусев? Поручи ему выяснить, откуда у товарища Зайцева вдруг появились такие широкие возможности? Пусть посмотрит круг его знакомых, друзей, родных. Поездка в ФРГ — тоже факт любопытный. И Вернера бы иметь в виду не мешало. Словом, как обычно, информация должна быть полная и объективная. Кстати, Алексеев догадался о том, о чем мы с тобой должны были додуматься в первую очередь: надо точно установить, кто в вашей городской поликлинике вставлял официально простые зубы, а на самом деле — золотые.

— Так это же сотни человек надо проверять, Юрий Степанович!

— А хоть бы и тысячи, товарищ Матвеев. Речь о государственной безопасности идет. И мы с тобой каждого, если понадобится, будем с извинениями просить показать, какие он вставил зубы: простые или из золота. Это приказ. У Алексеева чутье, недаром он столько лет в органах государственной безопасности работает, сколько я на свете живу. Ну а что по заводу выяснили, по ударнице, у которой Павлов, водитель грузового «Москвича», живет?

— Выяснили. Нормальная женщина. Характеризуется исключительно хорошо. Единственная зацепка, но уж больно непрочная: муж, с которым она давно развелась, работал в Магадане рыбаком, слесарем на драге. Четыре года назад он умер.

— Опять Магадан? — Панкратов улыбнулся. — Ну что же, будем думать и над этим вариантом.

— А на заводе Семин, как крот, роется в бумагах. Я ему сказал, чтобы он сам предложил несколько вариантов, как вынести золотосодержащий раствор. Должен придумать.

— Выходит, Петр Васильевич, все-таки работаешь, а вид почему-то кислый. Ничего, дорогой мой, пробьемся!

18

Из всех технических работников управления трудно было найти человека более пунктуального и аккуратного, чем секретарь-машинистка Лидия Константиновна. Панкратов и Матвеев появились в просторной приемной без пяти десять, поздоровались с ней и вопросительно посмотрели на широкие светло-желтые двойные двери.

— Он по телефону разговаривает с домом. Присядьте, пожалуйста, у вас в запасе четыре с половиной минуты, — она повернулась в кресле к электрической машинке, и приемная наполнилась непрерывным стрекотом, который напомнил Матвееву скошенный августовский луг с оркестром невидимых кузнечиков.

— Вот шпарит, — восхищенно шепнул Панкратов, — и ни одной ошибки не найдешь.

Они присели в углу на два больших низких зеленых кресла, положили на колени папки.

Блестящая медная ручка на входной двери в кабинет начальника управления повернулась, и в приемную выглянул Алексеев. Панкратов и Матвеев, увидев генерала, моментально вскочили.

— Лидия Константиновна, будьте добры, пригласите ко мне Кабанова, он, видимо, вышел из гаража.

— Хорошо, Михаил Павлович, — секретарь посмотрела на застывших Матвеева и Панкратова. Начальник управления перехватил ее взгляд, повернулся:

— Здравствуйте, товарищи!

— Здравия желаем, товарищ генерал! — вместе ответили Матвеев и Панкратов. Часы в приемной начали негромкий перезвон.

— Заходите, — Алексеев пропустил их в кабинет, закрыл дверь и показал налево, на длинный стол для совещаний, на котором стоял письменный прибор с календарем и вмонтированными часами, — поговорим здесь, чтобы телефоны не отвлекали.

— Михаил Павлович, Кабанов в приемной, — раздался по переговорному устройству ровный голос Лидии Константиновны.

Алексеев наклонился над пультом:

— Пусть зайдет. Минут сорок я буду занят.

— Поняла, — ответила секретарь. В кабинет вошел и остановился у двери пожилой водитель машины.

— Григорий Иванович, не в службу, а в дружбу, отвези, пожалуйста, на своей личной машине невестку и внучку в областную детскую больницу. Малышка моя приболела, температуру никак не собьют.