Три часа на выяснение истины - [49]

Настенька, зажав уши руками, увидела, что обе банки, которые она повесила на маленькие сучки, подпрыгнули и слетели в траву.

— Здорово, молодец! — она захлопала в ладоши. — А можно, я тоже попробую, Женечка?

— Можно, — он вложил наган ей в правую руку, повернул Настеньку к сосновому бору боком и, поддерживая револьвер своей левой рукой, предупредил: — Не спеши нажимать курок, придержи дыхание, целься спокойнее. Давай!

Настенька выстрелила, снова сказала «Ух, ты!», сбегала к соснам и разочарованно вернулась:

— Промазала. А ты здорово стреляешь. Значит, он настоящий?

— Конечно, — Евгений Александрович показал ей маркировку, и Настенька медленно прочитала вслух:

— «Тульский Императора Петра Великого оружейный завод, 1916 год». Смотри-ка, и даже номер есть — 159326. Надо же! Такой старый, а стреляет здорово.

— Да, умели в России делать чудеса. Работает, как часы. А вот немецкий — б-барахло. «Вальтер» сорок второго года. Им даже я стреляю плохо.

— Значит, у тебя еще один есть? А зачем столько?

— Как зачем? Хотя бы для милиции. Таких, как я, она не охраняет.

— Ты любишь мнить о себе как о крупном преступнике.

— Но-но, — нахмурился он, — аккуратней с т-терминами. Я не преступник, а д-деловой человек. Это большая разница. Поняла?

— Поняла. — Настенька вдруг снова стала скучной, и Евгений Александрович даже удивился, как быстро она потеряла интерес к оружию, а потом подумал: женщина, чего с нее взять?!

Собрались быстро. Солнце уже золотило только верхушки сосен, стало прохладнее. Выехали на проселочную дорогу. Настенька молчала.

— Ты что, устала?

— Нет, просто надоело все, скучно.

— Н-не понял. Это тебе скучно? — опешил Евгений Александрович.

— Вот именно. Ну что мы с тобой никуда не ходим и к себе никого не зовем?

— У меня работы много. А ты, пожалуйста, приглашай.

— Я свою работу ненавижу. Неужели тебе не надоело в гнилых зубах ковыряться?

— Может, и надоело, так что из того? Это я умею лучше, чем в-все остальное. И, кажется, неплохо з-зарабатываю. Почему тебе скучно? Чего тебе н-не хватает? Дача — есть, яхта — есть.

— Не яхта, а катер, — возразила она.

— Ну да, к-катер двухпалубный, ну и что? Тряпок полно, видеомагнитофон е-есть. Р-разве этого мало?

— А кто об этом знает? Кто мне завидует? Я же всегда одна, ни подруг, ни друзей.

— П-позволь, а я? — обиделся Евгений Александрович.

— Ты — муж, куда от тебя денешься, хочешь не хочешь — всегда под боком.

— Ах, т-тебе уже надоело? Н-ну сходи, залейся в гости куда-нибудь. Подергайся в так н-называемом танце среди нищих интеллектуалов, которые глушат б-бормотуху, потому что ни на что другое у них в-вечно нет денег, перекинься в покер, а потом заночуй с кем-нибудь. Так, что ли, ты понимаешь веселье? — Евгений Александрович чувствовал, что его понесло, но не мог остановиться.

— А что ты на меня разорался? — хищно прищурилась Настенька. — Если мне этого захочется, ты думаешь, я буду спрашивать твоего разрешения?

— Ах, д-даже так? — у него от возмущения перехватило дыхание.

— Да, Женечка, мне не пятнадцать лет, а двадцать девять, и я, слава богу, обрела право на самостоятельность желаний.

— Тогда выходи отсюда! — Он резко остановил машину и распахнул ее дверцу. — На все четыре!

— Пожалуйста! — Она дернула плечиком, изящно вынырнула из машины и, плавно покачивая бедрами, прошла метров тридцать, обернулась, подняла руку.

— К-как же, дожидайся! — прошипел Евгений Александрович, закуривая сигарету. — Ножками дотопаешь, здесь рядом, километров десять.

И вдруг его обогнали голубые «Жигули» и ткнулись носом почти в самые колени Настеньки. Она моментально, не успел Евгений Александрович даже вытолкнуть дым из легких после первой глубокой затяжки, села в них, хлопнула дверцей, и они рванулись с места в карьер.

Евгений Александрович побледнел. Чего другого, но такой прыти от Настеньки он не ожидал.

— Ах, так? К первому встречному? — Он сильным щелчком швырнул на обочину сигарету, выжал сцепление и переключил скорость. Но голубой похититель жены шел ходко, и пришлось сделать усилие, чтобы вместо волнения, внезапно охватившего сердце, наступила спокойная, привычная уверенность в собственной силе и превосходстве. Через несколько километров Евгений Александрович легко достал «Жигуленка», обогнал его метров на двести, резко развернул машину поперек дороги и вышел на асфальт. Водитель голубых «Жигулей» едва успел среагировать. Прохладную предвечернюю тишину словно скальпелем вспорол резкий и короткий визг неплохих тормозов. Из голубых «Жигулей» выскочил невысокий паренек в потертых джинсах и белой кепочке с красным пластмассовым козырьком:

— Ты что, дядя, белены съел? Или в морду хочешь?

— А ну, верни жену, салага! — зарычал на него Евгений Александрович и, сжав кулаки, сделал полшага к открытой левой передней двери своих «Жигулей».

— Жену? Значит, это жена ваша? — Парнишка оторопел, вернулся к машине, распахнул правую дверцу. — Пожалуйста, забирайте, — он показал рукой на асфальт. Но Настенька не торопилась, и парень крикнул: — Эй, ты, вылазь к чертовой матери!

— Дурак! — бросила ему Настенька, вышла на дорогу, поправила на плече белую замшевую сумочку и вернулась в машину мужа. Парень в джинсах и его голубые «Жигули» исчезли за поворотом.