Три банки тушенки - [3]

–Саня… – раздался от двери сдавленный голос Песцова.

–Ну? – Скрипач повернулся к другу.

–Саня… Тушенки нет.

–Что значит «нет»?

–Блядь, не знаю, что значит «нет». Ее просто нет! Я склад весь перерыл! Нет тушенки!

–С утра была! – рявкнул Страдивари. – Я перед выходом проверял, сколько осталось. Должно быть три банки!

–Ну нет ее, Саня… Пошли, проверишь.

–Суки, – обернулся на солдат сержант. – Кто?

–Мы с утра стояли у шлюза. Вас ждали, – поднял руки Бутылин.

–Че значит – нет тушенки? Вы че, бля, совсем охренели? – вскочил с кровати Левченко. –Че мы жрать будем? А?

–Херня, брат, – поднялся со стула Соколов. – Кто ее мог взять?

Повисла тишина, нарушаемая лишь поскуливанием Нюси и пыхтением студентика.

–Заткни эту суку! – рыкнул Лопатин. Он и Семичев напряженно оглядывали товарищей.

Соколов шагнул к паре и опустил приклад автомата на голову парню. Нюся завизжала, но следующий удар и ее успокоил.

–Че за херня, мужики? – в руках Лопатина появился пистолет.

–Так, Лопата, спокойно, – сержант склонил голову, исподлобья оглядывая каждого в комнате. – Ключ от склада есть у меня, у Песца и у Бутылина.

–Мой ключ в тумбе должен быть, – сдавленно протянул последний.

–Какого хрена?

–Ну да все же свои! Откуда я знал, что у нас крыса завелась? – Бутылин сплюнул на пол.

–Блядь, еды точно больше нет? – в тихом бешенстве спросил Лопатин.

–Заткнись, – отмахнулся от него сержант.

–Сам заткнись. Я и так уже охреневаю от этого бульона. Но хоть он, а не совсем пустое брюхо!

–Рано или поздно припасы бы закончились, – заметил Песец.

–Это дело принципа, я хочу найти эту крысу! – зло процедил Лопатин.

Соколов прошел к тумбочке Бутылина и минуту копошился внутри.

–Вот ключ. На месте.

–Если, бля, ты сам его туда не положил! – прорычал Лопатин.

–Лопата, ты охернел, что ли? На хера мне это?

–А что, похавать тушеночки в жало, да поглядеть порнушку. Кайфово тебе, падла?

–Че? – автоматически отозвался Падланов.

–Я не тебе.

–Лопата, ты за языком то следи! Ничего я не подкладывал!

–Надо найти банки, – вставил Бутылин. – Хоть пустые.

–Семичев – обыщи склад, Бутылин – ты проверь шлюзовую, Николаев – кухню. Я по тумбочкам покопаюсь, – мрачно скомандовал сержант.

–Саня, успокойся. Завтра все равно уходим в последнюю вылазку. Не пори горячку! – Песцов положил руку на плечо другу. Тот скинул ее и направился к тумбе Соколова.

–Вот это ты правильно! – просиял тот. – Вот увидишь – фигню городите. Не брал я тушенки этой сраной!

–Вот именно – посмотрим! – Лопатин склонил голову набок, наблюдая, как сержант приближается к тумбе. Страдивари остановился, посмотрел на приятелей и открыл дверцу. В тиши казармы зазвенели выпавшие пустые банки.

–Сука! – взревел Лопатин и вскинул пистолет.

–Пошел на хер, это не я! – заверещал Соколов и поднял автомат. Грохот выстрелов бросил остальных на пол. Лопатин прыгнул вперед, с исступлением давя спусковой крючок. Стрельба окончилась также быстро, как и началась. Лопатин, прошитый автоматной очередью, тяжело повалился на пол, а Соколов сполз вдоль тумбы Бутылина и сел, прижимая окровавленные ладони к животу.

–Пиздец… – резюмировал Падланов, и убрал прикрывающие голову руки. – Просто пиздец…

–Лопата? – Устин окликнул приятеля.

–Ребята, я не брал этой тушенки, – проскулил Соколов. – Ну бля буду – не брал.

Страдивари подошел к Лопатину и пнул того ногой. Затем обернулся на скулящего раненого.

–Не брал… – прохрипел тот.

–Сокол? Антон?! – Левченко бросился к приятелю, но у того горлом пошла кровь и солдат уткнулся головой в койку.

–Мертв…

–Вы спятили. Из-за трех паршивых банок тушенки?! – Песцов, сжимая в руках винтовку, поднялся на ноги. – Мозги протрите! Вы чего делаете? Это всего лишь еда!

Ему не ответили. Солдаты угрюмо смотрели на трупы своих товарищей.

–Что за стрельба? – ворвался в комнату Николаев.

–Отбой… Мы нашли банки, – бросил ему Страдивари.

–Сокол? Лопата? Что стряслось?!

–Помолчи, – буркнул Устин.

–Если Сокол не брал, то что банка делала у него в тумбочке? – холодно поинтересовался сержант.

–Подкинули, – с трудом произнес Левченко и с прищуром оглядел друзей. Бывших друзей. В проеме остановились Бутылин и Семичев, оба с недоумением уставились на труп Лопатина.

–Вы сошли с ума! – Песцов попятился к двери. – Просто спятили.

В полной тишине солдаты мерили друг друга подозрительными взглядами. Безмолвие давило на виски, заставляло звенеть воздух, крошило нервы.

Словно гром с неба пелену молчания разорвал рвотный позыв. Яна-дурочка склонилась над полом и откашливала полупереваренную пищу. Полупереваренную тушенку.

–Сучка тупая! – взвыл Устин и схватился за пистолет.

–Отставить! – рявкнул сержант и бросился к девчонке. Склонившись над блюющим ребенком, он дождался пока она откашляется и, прижав к стенке, спросил:

–Где взяла еду?

Слезящиеся глаза Яны разразились настоящим потоком. Заскулив и запищав, девочка рванулась из рук сержанта, но хватка Скрипача оказалась железной.

–Где взяла это, девочка, – неожиданно смягчился Саня и, прижав испачканного рвотой ребенка к себе, погладил ее по спутанным, грязным волосам. – Скажи, кто дал тебе еду?

–Известно кто – Песец! – Устин обернулся к двери.