Три аксиомы - [55]

Особенно лихо приходилось колхозам степных районов. Им надо строить и коровники и хаты, а своего лесу нет. Степные колхозы тоже посылали на Север своих уполномоченных добывать «левый лес» по «вольной цене».

Вот как плохо, когда тайга не выполняет плана.

Нынче положение улучшается. Государство находит возможности оказывать колхозам помощь в строительстве и выделяет больше древесины.

Тайга ближняя и дальняя

Самое прекрасное, что есть на Севере, — светлая летняя полночь. В разных местах и в разное время она является во многих вариантах. Тот вариант, который я увидел в Подюге, — один из самых красивых.

Солнце зашло, но оно где-то неподалеку, и его лучи диковинным образом преломляются в прозрачной кисее легчайших и тончайших, незаметных глазу облаков высоких слоев атмосферы. Все небо — радуга. В зените висит спокойный бледно-голубой круг, его окружают широкие пылающие кольца: желтое, оранжевое, розовое, лиловое и у самого горизонта — синее. Удивительно то, что нет обычной зари на одной стороне неба; висящие ярусами одно над другим кольца окрашены одинаково и на севере, куда спряталось солнце, и на юге.

В такую ночь мы вышли из прокуренной комнаты на улицу и присели на крылечке. Приехавший в Подюгу на совещание начальник Архангельского лесного управления Д. Ф. Горбов рассказал:

— Здешняя тайга близка и доступна. Она пересекается двумя железными дорогами: Северной и Печорской. Брать отсюда лес удобно. Районы Архангельской области, примыкающие к железным дорогам, усиленно рубятся с первой пятилетки. Лесопользование в железнодорожных районах во много раз превышает допустимые нормы. Совсем мало осталось спелых лесов, а молодняки еще не поспевают. Придется скоро закрывать некоторые леспромхозы в железнодорожных районах.

Я ответил, что на то же самое жалуются костромичи, карельцы, свердловчане. Всюду говорят о недопустимых перерубах, просят снизить объем лесозаготовок и поругивают планирующие организации.

— Нельзя просто снизить, в том вся и загвоздка, — заметил областной начальник. — Страна требует больше лесоматериалов и страдает от их недостатка. Можно только, не снижая общего объема лесозаготовок в стране, переложить нагрузку с одних плеч на другие. Да пока еще нет этих других плеч. Надо вовлекать в эксплуатацию новые районы лесозаготовок, и тогда положение старых облегчится. У нас есть крупные резервы, да только медленно они осваиваются. Возьмите вы нашу Мезень — там лес пропадает без пользы.

Водный путь

На Мезень можно попасть на самолете. Всего час в воздухе. Но эта легкая достижимость способна дать обманчивое представление о доступности бездорожного края. Самолеты приземляются в районных центрах, а что такое районный центр? Точка на карте. Кроме точек, есть обширные пространства с глухими углами, куда груз идет из Архангельска ровно год.

Чтобы получить более верное представление, поедем обычной дорогой, какой добирается весь рабочий люд и доставляются товары.

Главнейшим путем проникновения в тайгу исстари служили реки. Сплав леса до сих пор играет важную роль. А для мезенского леса единственный выход на рынок — река Мезень.

Она нигде не пересекается с железнодорожной сетью и впадает в северо-восточный угол Белого моря. Стало быть, ехать туда надо сначала морем.

Есть две пароходные линии на Мезень: товаро-пассажирская со многими остановками на побережье, и экспрессная — с одной только остановкой у острова Моржовец. Выбираем экспрессную.

Пароход «Воронеж», отвалив от пристани в Архангельске, километров тридцать идет мимо выстроившихся вдоль реки лесопильных заводов. Белыми домиками стоят штабеля напиленных досок. Пахнет водой и опилками. Того и другого тут много.

И вот, наконец, развернулось перед взором широкое море. Выход из речной в морскую воду всегда резко заметен для глаза: вдоль бортов парохода появились широкие полосы белой мыльной пены, и они далеко протянулись за кормой, сохраняя след прошедшего судна. Морская вода — густая, это раствор солей. Пузырьки воздуха, вбитые корпусом судна в глубину, освобождаются медленно и трудно, так же как из мыльного раствора, который, как известно, можно даже пускать через соломинку летающими шариками. В пресной речной воде таких явлений не бывает, ее в пену не собьешь.

Море встречает нас ласково. Тихо, тепло, солнечно. В сводках по радио передают: «На Кольском полуострове, в Архангельской области, Поволжье, Западном Казахстане и Туркмении сохранится жаркая погода». Вот какие бывают курьезы: Архангельская область в одной группе с Туркменией. Приятно плыть по Белому морю в такую редкостную погоду.

Но для лесов жара — бич. Уже сколько раз за последний месяц приходилось нюхать пожарный дымок. Горит тайга. Настолько сильно, что не могут погасить.

Мы идем на север. Справа все время виден берег, сплошь заросший лесом. Особенно красиво побережье в районе Зимних гор: высокие и крутые голубовато-серые обрывы в темно-зеленой раме тайги.

Стена леса будет сопровождать нас на протяжении двухсот пятидесяти километров. Она непрерывна. Изредка, километров за тридцать-сорок друг от друга, встречаются рыбацкие деревеньки. Они виднеются маленькими пятнышками в подножьях островерхой еловой гребенки. Само собой разумеется, деревеньки есть только на морском берегу, а тайга не населена. Я когда-то жил в здешних местах и знаю, что даже охотники за белкой и куницей не уходят далеко от моря. Люди в тайге всегда живут около воды.