Трейлер Старика - [21]

— Ну, товарищ майор, это ты уж загнул… Почему обязательно «попрёт»? — пожал плечами Мирон.

— А почему не попрёт? — передразнил его движение Гром. — По роду нашей с тобой, капитан, деятельности мы просто обязаны предполагать худшее. И стараться его предупредить.

— Ну да, ну да…

— Вот что, капитан, полагаю, у нас в запасе имеется ночь. За это время следует обязательно установить связь со Стариком. Это раз. На заре поднимаем всех по тревоге и попытаемся перекрыть патрулями самые важные входы-выходы на окраине Усть-Хамска. Это два. И, наконец, третье, самое трудное. Настолько сложное, что, что никому, кроме тебя, Мирон, поручить не могу. Отправляйся к сектантам из Красново и со всевозможной деликатностью убеди их принять всё спокойно. Неси какую угодно ахинею, вплоть до того, что на нас, тупых вояк, снизошло озарение, и мы хотим всем составом обратиться в их веру. Главное, чтобы не выкинули какого-нибудь фанатического коленца. Идеальный вариант — если красновцы присоединятся к патрулированию. Почему нет? Они же всегда мечтали защитить Матушку-зону от грубых и жадных лап безбожников. Вот пусть и послужат святому делу.

— Исполняю, товарищ майор. — Мирон вышел.

— Правда, с продовольствием у нас проблемы. — хмуро сказал майор Гром. — На пределе.

— На сутки хватит?

— Не больше.

— Отправь нескольких рядовых караваном в Гремячье. — посоветовал я. — Там мой друг Ташкент вас под завязку обеспечит консервами и всякой там мукой-крупой. Притом, совершенно бесплатно, не то, что покойный Кузнец.

Гром изумлённо воззрился на меня. Было ясно, что у него множество вопросов, но он удержался.

— Ладно. — сказал он. — Только вот больше пяти человек послать не смогу. Даже если каждый принесёт на себе тридцать килограммов, проблемы это не решит.

Тут я непроизвольно завывающе зевнул, спохватился, извинился и, превозмогая желание рухнуть и уснуть прямо на полу, рассказал ему о нашем возвращении с тележками из Гремячьего.

— Вот это да! Довезли до «курорта»? — у майора загорелись глаза. — Так сколько ж такая колымага подымет?

— Думаю, до центнера.

— Ну, это уже что-то! А ежели два рейса да с тремя тачками удастся провернуть? Полтонны… гм… Добро, боец, ложись отдыхать до шести ноль-ноль, а там, извини, разбужу, звони своему Ташкенту.

20 августа 2007 г., 7.30.

Чёрт! Гром держал слово, как и подобает военному. Растолкал секунда в секунду ровно в шесть. Пока я одевался и умывался, пока звонил Ташкенту, пока втолковывал ему, тоже ничего не соображающему спросонок, чтобы к прибытию каравана «звёздных» было наделано побольше тушёнки-сгущёнки… В общем, за это время майор построил во дворе крепости позавтракавших и полностью экипированных подчиненных, объяснил боевую задачу и отправил на её выполнение. Я в армии не служил, к воякам, честно говоря, относился с предубеждением, но тут серьёзно переменил мнение о них. Зауважал. Дисциплина и чувство долга — великая вещь.

— Мирон пошёл в Красное. — сказал майор. — Так что дам вам другого проводника, толкового и осторожного. Старшина Хасан!

— Я!

— Проводите эту группу до Черновского «курорта» и вернётесь. Задание ясно?

— Так точно!

20 августа 2007 г., 8.00

На меня бросились сзади и едва не сшибли с ног. Сдавленный двумя парами рук я не сразу сообразил, что попал в объятия Креста и Мохнатого. Они красовались в форме «звёздных» с петлицами рядовых.

— Тихоня! — радостно орали они. — Дорогой ты наш! А как остальные? А где Старик? Давай, рассказывай!

Чего уж там скрывать, даже слеза пробрала, когда увидел мужиков. Присели за углом казармы, я коротко поведал им о наших приключениях у Антенны и возвращении в Околицу.

— Эк, оно всё сложилось! — Мохнатый задумчиво поскрёб стриженую наголо макушку. — Так что же теперь?

— Значит, Старик сейчас там, внутри? — Крест неопределенно перебрал пальцами. — Ну-ну… Думаю, Мохнатый, что жизнь станет лучше. Но спокойнее — вряд ли.

Впрочем, долго беседовать не пришлось. Вынесся запыхавшийся посыльный Грома и поволок Креста с Мохнатым на очередное построение. На этот раз формировали караван, который должен был отправиться за продовольствием в Гремячье. Второпях простились, а буквально через десять минут старшина Хасан уже выводил нас через крепостные ворота.

20 августа 2007 г., около полудня.

Только что на привале пообщались со Стариком. Впрочем, кроме меня он одновременно свободно беседовал ещё с парой дюжин человек. Старик говорит, что это пустяки, диалог для него теперь возможен сразу с десятью тысячами партнёров и это еще не предел! Он, правда, иногда вызывает невпопад… редко, но вызывает, ночью вот позвонил… извиняется, что пока не приспособился ощущать время суток. В общем, переговоров хватает, случается, даже ухо начинает болеть от постоянно торчащего в нём китайского наушника. (К слову, Бобёр выменял у кого-то из «звёздных» отличные германские стереотелефоны с пружинной дужкой и вставил в капюшон. Очень удобно, надо одолжить и скопировать на репликаторе).

Никак не могу привыкнуть к новой манере общения со Стариком. Обычно в наушнике слышится безжизненный, ненатуральный, скрипучий голос робота, без какого-либо выражения, зато с секундными паузами в самых неподходящих местах. Но когда Старику требуется придать речи выражение, он неотличимо точно копирует голос собеседника. Я попросил его не заливаться моим смехом (тьфу, даже не подозревал, насколько тупо гогочу) и не разговаривать моим голосом, но он не обращает внимания на мои (и всех остальных) настоятельные просьбы о том же.