Тревожных симптомов нет - [22]

Прямо перед ним была дверь пульта пятого участка. Он нажал стопор и вошел. Здесь по крайней мере хоть меньше воняло аммиаком. Каждая кабина имела очистительную установку.

Душанов стоял во весь рост, с глазами, прикрытыми дисками. Телекинетический колпак – где-то на затылке, руки вытянуты вперед, как будто в них фрезы.

Он обернулся на шум открываемой двери и снял диски.

– А, это ты!

– Я. Можно, я у тебя посижу немного?

– Садись. – Он переключил пульт на программное управление. – Ты чего ходишь?

– Авария.

– Что-нибудь серьезное?

– Часа на два. А ты сколько сегодня сделал?

– Семьсот кубометров.

– Врешь!

– Чего мне врать? – Душанов включил экран и показал ящик, наполненный до половины шариками веноцета.

У Рустана глаза полезли на лоб.

– Сколько тут?

– Да с полкило будет.

– Везет тебе!

– Работать надо. Участки у всех одинаковые.

– Значит, способностей нет, – вздохнул Рустан.

– Глупости! С телекинетическими способностями никто не рождается. Их развивать нужно.

Рустан встал с кресла.

– Я это уже слышал. На курсах.

– Ну ладно, – Душанов взглянул на экран, – горизонт понижается, пора переходить на обратную связь. Ты уж меня извини.

– Извиняю. Только скажи: тебе правда эта работа доставляет удовольствие?

– Доставляет.

– А почему?

– Как тебе сказать? – Душанов надел на глаза диски. – Я еще в детстве мечтал о том, чтобы одна моя мысль управляла машиной. Понимаешь, когда ты вот тут, в кресле, а весь твой опыт, воля, знания – там, в антропоиде.

– А я – нет.

– Что нет?

– Не мечтал.

– А о чем ты мечтал?

– Да ни о чем. А сейчас мечтаю, чтобы выспаться.

– Лентяй ты, Рустан.

– Может, и лентяй, – сказал Ишимбаев.

* * *

Маленькая узкая комнатка была полна звуков. Справа раздавался храп, над кроватью орал репродуктор, слева доносились приглушенные голоса.

Рустан снял ботинки, выключил радио и лег на кровать.

– Искать нужно в нижних горизонтах, – произнес баритон слева, – оттуда идет мощное пси-излучение.

– Но, говорят, там эти… как их… сильфии, – отозвался женский голос.

«Наверно, это парочка геофизиков, – подумал Рустан, – те, что прилетели позавчера». Он их видел в кафе. У мужчины была густая шевелюра и мясистый нос. Женщина носила брюки и черную размахайку. Волосы до плеч.

– Ерунда! – авторитетно сказал баритон. – С нашими средствами поражения…

«Дубина! – подумал Рустан. – Густопсовый дурак! Показать бы тебе сильфию!»

– Ты не жалеешь, что сюда прилетела?

– Нет, с чего-то ведь нужно было начинать. Только пахнет тут почему-то преотвратно.

– Аммиак. Атмосфера планеты содержит много аммиака, а очистка воздуха не на высоте. Ведь настоящее освоение планеты еще не начато.

«Не на высоте! – Рустан захлебнулся от злости, вспоминая ходы сообщения. – Вот поживешь тут, увидишь, какая это высота!»

– А мне кажется, что еще воняет кошками.

– Это меркаптан. Им пропитывают костюмы, когда выходят в зону. Сильфии боятся запаха меркаптана.

– А ты уже все тут знаешь.

Раздался звук поцелуя. Рустан чертыхнулся и включил радио. «…Основа телекинетического управления состоит в абсолютно идентичной настройке длины волны пси-поля управляемого объекта и управляющее субъекта. Максимальный эффект управления достигается при полном психическом переключении на выполняемую объектом работу. Водитель антропоида должен не просто отдавать команды, но и, пользуясь средствами обратной связи, мысленно воплотить себя в антропоиде…»

Рустан пощупал затылок. Он уже хорошо знал, что такое воплощение при помощи обратной связи.

«…Учитывая, что напряженность пси-поля падает пропорционально квадрату расстояния, следует регулировать контур усиления в зависимости от интенсивности рецепторного восприятия…»

Ишимбаев выдернул штепсель из розетки.

– Разгадка терапевтической активности веноцета практически решает проблему долголетия, – урчал баритон слева. – Я лично являюсь сторонником биологической теории происхождения, хотя утверждение о том, что веноцет – это окаменевшие личинки насекомых…

– О господи, и тут веноцет! – Он взглянул на часы, натянул ботинки и поплелся в кафе. В его распоряжении оставалось около часа.

* * *

В кафе еще никого не было, если не считать Граве. Он, как всегда, сидел за столиком около стойки.

«Счастливчик, – подумал Рустан, – два месяца на больничном!»

– Садись. – Граве придвинул ему стул.

– Чего бы пожевать? – Рустан раскрыл меню.

– Можешь не смотреть, – сказала буфетчица, – сосисочный фарш и кофе, больше ничего нет.

– Н-да, здорово кормите.

– Ты что, заболел? – спросил Граве.

– Нет, перерыв для ремонта.

– Завтра обещали подкинуть мяса, – сказала буфетчица. – На Новый год руководящий хочет сделать котлеты с макаронами.

– Неплохо бы! – облизнулся Граве.

– И еще по рюмке спирта на брата.

– По рюмке! – хмыкнул Рустан.

– Если не нравится, можешь не пить, – сказала буфетчица, – охотники всегда найдутся.

Рустан молча жевал фарш.

Граве макал галету в кофе и откусывал маленькие кусочки.

– Ну, как выработка? – спросил он.

Рустан махнул рукой.

– Ну ее в болото! Осточертело мне все до тошноты!

– Романтик! – презрительно сказала буфетчица. – Я их здесь за четыре года повидала, этих романтиков. Начитались фантастики, а тут, как увидят сильфию, по месяцу ходят с выпученными глазами. Ты чего ждал, когда вербовался?