Тревожная ночь в пригороде - [7]

– Теперь нужно отогнать машину к старому лодочному сараю возле закусочной и забыть все, что произошло сегодня ночью. – устало повторил он инструкцию подручного Луки Коррадо.

– Угу, – хмуро буркнул Густав, бросая последний, тоскливый взгляд на высокий камыш.

Коварная фортуна опять обманула его, лукаво поманив пальчиком, и он поклялся себе больше никогда в жизни не верить гороскопам.

Глава 2. Зоопарк

Громкий, раскатистый звериный рык пронесся по темным аллеям зоопарка и ворвался в уютную тишину служебного помещения, переделанного под жилье: с кроватью, плитой и даже телевизором.

– Ну чего ты опять разорался, Борго? – пробормотал себе под нос Марсель Флоренбош, помешивая в кастрюльке кипевший бульон.

Борго, молодой африканский лев, снова издал свой устрашающий рев, от которого испуганно загоготали, взвыли, залаяли и завизжали остальные обитатели зоопарка.

– Ты что, обиделся, что я взял у тебя кусочек мяса? – самодовольно ухмыльнулся Марсель. – Фи, жадина! А с жадинами я не знаюсь, понял?

С этими словами он подошел к телевизору и сделал звук погромче. Его убогую каморку заполнили вопли комментатора хоккейного матча между "Дьяволами" и "Рейнджерами", и одобрительный гул зрителей, полностью перекрыв взволнованные крики мечущихся в клетках животных.

Не то чтобы Марсель Флоренбош был страстным болельщиком. Ему, в общем, было все равно что смотреть по старенькому, черно-белому ящику, но спортивный канал он предпочитал всем остальным. Бурная атмосфера состязаний, азарта и ликования толпы давала ему ощущение причастности к жизни, и иллюзию того, что он к этой жизни все еще принадлежит.

* * *

Если бы двадцать лет назад кто-то сказал преуспевающему бухгалтеру Флоренбошу, что он закончит свои дни чистильщиком клеток в зоопарке, он бы счел эти слова дурной шуткой. Двадцать лет назад у Марселя была хорошая работа, прекрасная жена и чудный домик в респектабельном пригороде, за который осталось выплачивать всего несколько лет. Все рухнуло в тот день, когда прийдя домой, вместо жены он нашел на обеденном столе записку, в которой сообщалось, что она бросила его ради торговца недвижимостью из Алабамы. Возможно, Марсель со временем пережил бы эту измену, но беда редко приходит одна, и следом за предательством супруги последовало предательство главного бухгалтера фирмы, в которой он работал. Его начальник и, как он полагал, лучший друг, ловко обошелся с доверенными ему деньгами компании. Положив в карман кругленькую сумму, он смылся в неизвестном направлении, свалив всю вину на Марселя.

В тюрьму Флоренбош, к счастью, не попал, и через несколько месяцев мучительных разбирательств сумел восстановить свое доброе имя, но душевные раны, нанесенные близкими людьми, требовали лечения, и Марсель принялся усердно врачевать их старым, общеизвестным способом. Несчастный бухгалтер начал пить. Сначала немного, потом все больше и больше, с нарастающей скоростью меняя места работы, жилья и приятелей-собутыльников.

Двадцать лет непрерывного пьянства оказали самое губительное воздействие на организм скромного бухгалтера, превратив его в грязного, опустившегося бродягу. По правде сказать, если бы не помощь школьного приятеля, Марсель уже скорее всего покоился бы под одним из покосившихся крестов, на местном кладбище. Шесть месяцев назад он случайно встретил на улице Боба Брюннера, с которым сидел в детстве за одной партой, и только благодаря его доброте он сейчас имел работу, крышу над головой и даже старался не пить, хотя с этим у него возникали самые большие трудности.

Брюннер работал в зоопарке старшим администратором и, в память о старой дружбе, не только устроил его к себе и разрешил жить на его территории, но и полгода закрывал глаза на никудышную службу бывшего одноклассника. Хотя в последнее время и его терпению все чаще приходил конец. Выпив, Марсель мог перепутать еду для своих питомцев или позабыть, кого уже покормил, а кого нет, и оставить половину животных голодными. Несколько раз он забывал навоз, вычищенный из клеток, в самых людных местах парка, а две недели назад Брюннер едва удержался от того, чтобы не выгнать приятеля, когда тот оставил открытой клетку с обезьянами, и одна из макак выскочила наружу. По счастливой случайности, произошло это до открытия зоопарка. Обезьянку успели поймать, когда она накинулась на уборщицу и, ошалевшая от обретенной свободы, начала рвать у нее волосы на голове. Бобу до сих пор становилось плохо от одной мысли, что на месте уборщицы могли оказаться посетители зоопарка – особенно дети!– и он предупредил Марселя, что еще одно происшествие, и тот должен будет проститься с этой работой.

* * *

– Го-о-о-ол!!! – истошно заорал комментатор из телевизора, и бывший бухгалтер восторженно подхватил его вопль.

– Гол! – радостно крикнул он, оборачиваясь в сторону окна. – Слышишь, Борго, гол!

Африканский лев может быть и слышал, но его самого слышно уже не было за оглушительным ликованием трибун, выплескивающимся из динамиков старенького ящика.

– За это дело надо по маленькой! – глаза Флоренбоша радостно заблестели, когда он достал из шкафа поллитровую бутылку с мутной жидкостью.