Треугольник короля - [48]

Минчанин покачал головой и задумчиво посмотрел наверх, а затем подпёр подборок кулаком. Вика тоже напряжённо думала, сложив ручки на груди.

Мечислав вытащил бронзовую раковину и стал очень внимательно рассматривать её. Только в этот момент он по-настоящему пристально вглядывался в узоры, украшавшие артефакт. Вот странные значки, вот карта Речи Посполитой… И тут… всмотревшись, гродненец вдруг различил арабские цифры. Они были вплетены в какие-то завитки и не бросались в глаза. Да! Это точно были они…

– 1715… Да это же год, – прошептал историк. – Год? Год…. Видимо, дата изготовления. Ах да! Да ведь в эти годы ещё правил Август Сильный и его резиденция была не в Новом замке. Тогда его ещё не построили. Эта Баториевка! Да! Она была его резиденцией и там тоже был Сеймовый зал!

Вика и Владимир переглянулись и на их лицах появилась надежда.

– Нужно только знать точное место, – продолжал нервно говорить историк, – сеймовый зал не сохранился. Это было отдельное строение. Но мы может определить по старой карте, где он был… Сейчас… Эта карта есть и в сети… Я найду.

Историк погрузился в телефон и через минуту радостно крикнул:

– Ну вот и она. Престол располагался вот здесь… Теперь это дворы на Карла Маркса… Срочно туда.

Он завёл машину и нажал на газ…

Через пятнадцать минут в арку одного из старинных домов по улице Карла Маркса вбежали трое друзей… Мечик сверялся с изображением старой карты в телефоне. Историк замер в обыкновенном ничем не примечательном месте, где не было даже каменной мостовой, а только голая земля. В это мгновение друзья услышали голос Пануриша:

– Браво! Вот и пришло время!

Мечислав на миг замешкался, а Вика и Владимир вздрогнули от нового появления злодея, чуть не ставшего когда-то причиной их гибели.

– Не буду гнать вас, Пануриш. Сейчас не до этого, – сказал гродненец.

– Разумеется, пан Мечислав. Делайте же то, что должны, а мы все посмотрим. Правда ведь, паненка? – обратился он к Вике, которая ничего не ответила, а только придвинулась ближе к Владимиру.

– Оставьте Вику в покое! – грозно сказал Мечик.

– Что вы что вы, я и не хочу её беспокоить. Зачем мне это?

Историк отвернулся от Пануриша и хотел уже приложить раковину к уху…

– Ах да. Чуть не забыл, – воскликнул Яков, – вам пригодится меч, он же тут у меня.

С этими словами Пануриш вытащил артефакт из чёрной сумки, которую держал в руках.

– Откуда он у вас? – яростно крикнул Мечик, бросаясь к Якову. – Он же был спрятан в моём доме…

– Да-да. Спрятан у вас, на чердаке, под большой коробкой. Пришлось его позаимствовать, чтобы эти литовские братья не сделали это до меня. Я-то намерен был его вам вернуть, что и делаю, а вот эти два твердолобых молодца вряд ли бы принесли его сюда вам на блюдечке.

– Вы залезли в мой дом? Выходит, вы опять залезли в мой дом! – яростно прохрипел Мечик.

– Ну да, пришлось, – ответил Пануриш, криво ухмыляясь.

– Не проще ли было сказать мне о том, что за мечом охотятся? – спросил Мечислав, еле сдерживая себя от того, чтобы бросится на ненавистного ему человека с седыми волосами, который запросто рассказал о том, как обворовал собственный дом историка.

– И чтобы вы сделали? Может быть взяли меч с собою? И в путешествии его бы украли два братца. Я доверяю только себе самому, поэтому надёжнее было поддержать его у себя, – ответил Пануриш, уверенно глядя на своего молодого собеседника.

– Ладно сейчас не до того… Я ещё разберусь с вами после! – сказал историк.

– Сильно в этом сомневаюсь, дорогой пан Мечислав, – процедил Пануриш, снова криво ухмыляясь.

Мечик вернулся на нужное место, а затем приложил раковину к уху. Шум… и отдалённые голоса… Всё как обычно… И вот, тысячи отголосков сложились в одно слово: «Проснуться». А затем Мечислав услышал в собственной голове всю фразу из всех трёх слов: «Пришло время проснуться».

– Пришло время проснуться, – почти шёпотом повторил в слух Мечик, и в ту же секунду Пануриш вскинул руку…

– Свершилось, свершилось! – яростно закричал Яков и меч в руке гродненского историка загорелся ярким пламенем. Всё вокруг залил белый свет. Пануриш захохотал, а часы на башне Фарного костёла пробили три часа.

Неожиданно рядом с гродненцем возникли бабочка, сокол и кабан, святящиеся изнутри яркими огнями. Последним, что увидел Мечик, были поражённые лица Владимира и Вики и туманный образ старой женщины, стоящей немного в отдалении.

Глава 7. Финал

Мечислав открыл глаза. Он лежал на земле, а над ним нависали лица каких-то неопрятно одетых людей. Один з них, очень напоминающий Витовта на картине Яна Матейки «Грюнвальдская битва», радостно отметил:

– Во, кажись очухался.

– Что? Что случилось? – спросил историк, чувствовавший сильную головную боль.

– Да вот, Саня тебя нечаянно лопатой шиндарахнул. У них тут, видите ли, детство в заднице заиграло, и они на лопатах решили сразиться, – сказал «Витовт». – Саня, ходь сюды, он очнулся.

Над историком появилось ещё одно лицо.

– Прости меня, хлопец… Э-э-э-э… как-то так получилось. – сказал человек со смешным зачёсом и усами.

– Я встану, – сказал Мечик слабым голосом и попытался подняться.

– Да лежи ты! – гаркнул «Витовт». – Мы всё равно уже скорую вызвали. Всё-таки был в отключке! Да и голова вон в кровище.