Третья власть - [30]

Тихое гудение вспомогательной посадочной автоматики стихло. Родан снял уставшие от напряжения руки с рычага управления. После того, как «Стардаст» преодолел опасные моменты маневра погружения, было уже несложно посадить его как тяжелый воздушный транспорт.

Родан быстрым движением высвободился из высоко откинутого кверху контурного кресла. Его рука так быстро потянулась к открытой кобуре служебного оружия, что капитан Флиппер не успел ничего сделать.

Астроном вглядывался во входное отверстие ракетной автоматики.

Булли оставался сидеть неподвижно в своем кресле. Доктор Маноли и пальцем не пошевелил, а Крэст, пристегнутый к пятому креслу, проявил к происходящему напряженный интерес. Дело было во Флиппере, который неистовствовал с момента отклонения от курса. Он не мог высвободиться из своего кресла, поскольку Родан заблокировал пристегивающую автоматику. Флиппер отчаянно пытался дотянуться до встроенного позади него шкафа со оружием.

«Оставь это, Флипп, — предупредил Родан. — Мы снова дома. На твоем месте я не стал бы больше рисковать».

Губы Флиппера задрожали.

«Дома? — отрывисто повторил он. — Ты сказал: дома?»

Он пронзительно засмеялся. Лицо исказил гнев.

«Ты, грязный предатель, посадил корабль в центре Азии. Ты, наверное, давно задумал это, иначе бы не направлял полет с таким упорством в этот пустынный край. Ты точно проложил курс. Вот в чем дело! Ты хотел выдать корабль китайцам. Как долго ты уже вынашиваешь этот план? Что получит звездный пилот американского космического отряда за проделанную работу? Я…»

«Передохни, Флипп!» — прервал его Родан. Он побледнел.

«Флипп, ты можешь в любую минуту уйти, никто не станет тебя держать. Ты увидишь своего ребенка, а Эрик много всего расскажет своим детям. Но никогда не скажет, что вы считали меня предателем».

«А почему ты приземлился здесь?» — спокойно вставил Булли.

«Я хотел бы, чтобы вы одну минуту послушали меня, — попросил Родан. — То, что я сделал, не лишено основания».

«Ну уж нет! — в отчаянии простонал Флиппер. Изо всех сил он рванул застегнутый магнитный пояс. — Ты обманул нас. Ты вынудил нас участвовать в твоей игре».

«Конечно, — невозмутимо подтвердил Родан. Крэст улыбнулся. Он знал замысел Родана. Тора также была информирована.

«Вы должны наконец понять, что „Стардаст“ превратился в совершенно ничего не значащий объект. Даже, если бы он попал в руки китайцев, это не имело бы значения. На Луне есть корабль, а в этом корабле инопланетяне, которые с этого момента имеют значение. В их власти уничтожить атомную войну. „Стардаст“ играет лишь второстепенную роль, хотя в Москве, Пекине и даже в Вашингтоне все еще верят, что они само совершенство. Это мнение очень просто складывается из неправильной оценки ситуации. Если бы наши ведущие деятели имели представление о том, что мы пережили на Луне, они бы знали, что „Стардаст“ не представляет более никакого интереса. Важен единственно и только тот Разум, который мы доставили на Землю. Только Крэст принимается в расчет, потому что он является представителем бесконечно превосходящей нашу науки. Вместе с ним на Землю пришли знания и последние тайны природы. В его фотографической памяти скрыты вещи, которые наш космический полет позволит перенести из сегодняшнего дня в будущую эпоху развития, исчисляемую тысячелетиями. Вы видите, что речь сейчас идет уже не о „Стардасте“. Речь идет о Крэсте, о инопланетном Разуме Галактики и о единстве нашего Человечества. Для меня все они люди, безразлично, какого бы цвета кожи, какого вероисповедания и какой идеологии они ни были. Вечно заблуждающиеся очнутся, а те, кто исполнен доброй воли, вздохнут с облегчением. Было бы величайшей ошибкой всех времен отдать Крэста в руки какой-либо одной нации».

Флиппер беспомощно оглянулся.

«Полигон Невада должен уже быть перекрыт специальными войсками контрразведки, — продолжал Родан. — Наши люди не дураки. Им не составило труда догадаться, что на Луне произошло нечто непредвиденное. В отличие от них восточные правители придерживаются мнения, что речь идет о вынужденной посадке. Я и не подумаю передать носителя древнейшей культуры и обладателя высокоразвитой науки в безжалостные лапы секретной службы. Если бы мы приземлились, как положено, Крэста тут же изолировали бы. С ним обращались бы вежливо, уважительно и мило, но он был бы тем не менее заключенным. Крэст поставил условие иметь возможность действовать свободно, не будучи ничем связанным. Он болен и нуждается в помощи. Я считаю своим долгом оградить его от трудностей. Как представитель инопланетного Разума, он имеет право на свободу. Кроме того, ему предстоит серьезное лечение. Не имеет значения, где мы приземлились, любая великая держава Земли привлекла бы все свои выдающиеся знания для своей выгоды. Я не уверен, что использование этих знаний оказалось бы полезным для всего человечества. Его прибытие в Штаты привело бы к катастрофическим последствиям. Азиатская федерация уже почувствовала для себя угрозу. Они тоже потребовали бы выдачи Крэста. Дело дошло бы до осложнений в мировом масштабе. Но именно этого я и хочу избежать. Теперь, когда мы впервые установили контакт с инопланетным Разумом, я хочу действовать по-человечески и достойно. Я верю, что от этого может зависеть наше будущее. Никто не посмеет выжать Крэста, как лимон, и при этом, с сожалением пожимая плечами, заявить, что это было необходимо по тем-то и тем-то причинам. Если он захочет дать что-то Человечеству из своих знаний, он должен сделать это добровольно. Мы все только выиграем от этого. В первую очередь, однако, благодаря полученной им свободе передвижения, у меня будет гарантия, что дело никогда не дойдет до атомной войны. Я надеюсь, вы согласитесь со мной, что „Стардаст“ потерял свое значение. Я осуществил посадку здесь, в этой глухой местности, чтобы Крэст до прибытия приведенных в боевую готовность войск имел возможность смонтировать свои специальные приборы. Это все. Больше мне нечего сказать по этому поводу».