Третья версия - [8]

— Но, товарищ капитан, — взмолился Белухин. — Меня ждет товарищ майор…

— Не бухти! — цыкнул Мороз.

Дверь одной из лабораторий отворилась, оттуда вышел Лихарев. В руке у майора — пачка отпечатанных фотоснимков, еще слегка влажных после глянцевания.

Он пошел по коридору и неожиданно наткнулся на Белухина, который жадно ел его глазами, порываясь что-то сказать.

— А, курсант, — рассеянно промолвил Лихарев. — Куда это вы запропастились? Пойдемте, вы мне нужны.

— Извини, Юра, — выдвинулся вперед Мороз, — но я твоему стажеру дал очень важное и ответственное задание. Как только он его выполнит…

Лихарев недоуменно вздернул брови, буркнул что-то неразборчивое и пошел дальше.

11

В городском Доме культуры шла репетиция вокально-инструментального ансамбля «Факел». За роялем сидел руководитель ансамбля Олег Аркадьевич Крутов — типичный провинциальный маэстро: в фирменной кожаной куртке, с любовно ухоженной бородкой на чисто выбритом лице. Музыканты ждали солистку Ирину Пухову, но она почему-то задерживалась. Пока отрабатывали аккомпанемент.

В репетиционную впорхнула Ирина: вся изящная, воздушно-тонкая, с роскошными каштановыми волосами, падавшими на глаза двумя фигурными каскадами, с хорошеньким кукольным личиком и манерами восходящей кинозвезды. Лет Пуховой было около сорока, но искусно наложенная косметика и жесткая диета делали ее значительно моложе.

— Чао! — игриво помахала солистка музыкантам, приветственно привставшим при ее появлении.

— Позже не могла прийти? — сердито буркнул Крутое. — Мы уже хотели расходиться.

— Извини, Алик, у меня уважительная причина. Хотела привести себя в божеский вид, зашла к Полине, а ее нет. И никто не знает, где она. Не вышла на работу.

— Как не вышла? — У Крутова стал дергаться глаз. — Почему не вышла?

— Ну, откуда мне знать, почему? Я же тебе объясняю… Вообще-то она в отпуск собиралась, на Кавказ. Но с пятницы. А сегодня еще только вторник. И никого не предупредила…

Пауза затягивалась, музыканты терпеливо ждали. Крутов повернулся к роялю, вскинул руки.

— Репетируем «Вечернюю серенаду». Начали, ребята! — И ударил по клавишам.

Грянула задорная скачущая мелодия. Но солистка молчала. От Ирины не укрылось замешательство Кру-това, и сейчас она лихорадочно обдумывала, что бы это значило.

Крутов ей резко:

— В чем дело, Ирина? Почему не вступаешь? Пухова тряхнула головой, отгоняя тревожные мысли.

— Сейчас, сейчас: Я пропустила, извини… Давай еще раз!

Ансамбль вновь проиграл вступление, она запела. Но где былая легкость, где чувство радости, свободы, полета?..

Олег Аркадьевич властно поднял руку: стоп!

— Как ты поешь, Ирина? Это же не реквием, это легкая эстрадная песенка. Давай все заново. Начали!

Пухова в сердцах швырнула ноты на рояль..

— Пой сам! Хватит! Надоело!.. Осточертели твои вечные придирки! «Все сначала, все по новой!» Может, и певица тебе новая нужна? Помоложе!..

Музыканты старательно делали вид, что не замечают вспыхнувшей ссоры.

— Все свободны! — обратился к ним руководитель ансамбля. — В следующий раз порепетируем подольше. До завтра!

Оставшись вдвоем, Пухова и Крутов некоторое время молчали. Олег Аркадьевич подбирал на. рояле бойкий мотивчик, изредка мельком взглядывал на грозово насупившуюся певицу.

— Что с тобой, Иришка? — мягко спросил он. — Ты сегодня не в голосе? Ну, хочешь — порепетируем вдвоем.

Ирина метнула в него испепеляющий взгляд.

— Хватит! Я ухожу из твоего ансамбля! Так оскорбить, так унизить меня! Публично! Перед всеми!

— Перестань, прошу тебя. Ну что ты на меня набросилась? Что я такого сказал?

Примирительный тон Крутова только распалил Ирину.

— Неважно, что сказал, важно, что под словами. Мне Полина» все рассказала, все! И как ты за ее Таней ухлестываешь, и как в зятья набиваешься. Где ты был в воскресенье? Где? К Татьяне ездил? Признайся!

— Глупости! Я даже не знаю, куда ее послали. Где-то в районе, на какой-то стройке. — Олег Аркадьевич избегал встречаться с Ириной взглядом.

— Врешь, Крутов, все ты знаешь! Вспомни, каким ты ко мне ввалился позавчера: мокрый, словно из омута, еле высушила твою одежду. Где ты был, отвечай! И почему так поздно? Признайся, к Полине ходил?.. Да? Да? Предлагался Татьяне в мужья? Ну и как? Не вышло. То-то, Крутов. Не жди и не надейся — Полина за тебя дочь не отдаст. Ей принц нужен! А ты не принц, Крутов, нет, не принц… Уж я-то знаю.

— Бред какой-то, — через силу усмехнулся музыкант, не переставая перебирать клавиши. Теперь он наигрывал старинный романс «Отцвели уж давно…».

— Видно, кончилась наша любовь, — с безнадежной грустью проговорила Ирина. — Отцвела, как те хризантемы… Теперь ты приходишь ко мне только в дождь и слякоть. Когда девааться некуда.

Ирина отвернулась, чтобы Олег не увидел набегающих слез. Она плакала горько и как-то по-детски беззащитно, часто всхлипыая и утирая глаза кулаком. Крутов опустил крышку рояля, вяло обнял ее.

— Ну, хватит, перестань. Слышишь? Успокойся. Ирина, уткнувшись ему в грудь, зарыдала еще горше.

Она входила в пору заката бабьего лета и боялась потерять, что имела — никого другого могло и не найтись.

— Я даже хотела купить барометр, чтобы предсказывать твои посещения, — примирительно пошутила она.