Третья свадьба короля - [13]

– Я подумаю, а сейчас, может быть, приступим к делу?

– Да-да, конечно, что от меня требуется? Говорите, не стесняйтесь.

– Пока только отвечать на мои вопросы. Я обратила внимание на то, что вокруг дома есть камеры наружного наблюдения, причем по всему периметру. В доме они тоже имеются, – кивнула Лера на «любопытный» глазок, который как раз смотрел сейчас в ее сторону. – Как же тогда могло случиться, что никто не заметил, как ваша невеста ушла из дома?

– Этот глазок приводится в действие, только когда в доме никого нет, когда все уходят и подключается сигнализация. Или, наоборот, когда в доме слишком много народу, прием какой-нибудь, например. В остальное время он отключен, и за этим я слежу лично. Без моего ведома его никто не может включить или выключить, – объяснил Руслан.

– Почему?

– Как это почему? Не хватало еще, чтобы за мной кто-то наблюдал, когда я в доме! – нахмурился Тихомиров. – Мое личное пространство это только МОЕ личное пространство, и я хочу чувствовать себя в нем свободно. А что касается камер на улице – они работают круглосуточно.

– Значит, охранники все равно должны были видеть, как Надежда выходила из дома. Не растворилась же она в воздухе?

– Вот и я тоже всю голову сломал – как она могла это сделать, пока не разобрался, – нахмурился тот. – Специально посмотрел запись, и оказалось, что вчера целых четыре часа вся система видеонаблюдения вообще была отключена по каким-то непонятным техническим причинам.

– И кто же ее отключил?

– Так на подстанции все отключили, свет, я имею в виду. Без света система не может работать, сами понимаете.

– А у вас разве нет запасного генератора на такой случай? – удивилась Валерия.

– Как нет? Конечно, есть, только реле переключения теперь там нет, аж с корнем вырвали, сволочи! И обнаружилось это именно в тот момент, когда отключили свет и генератор собирались запустить, – с раздражением ответил Тихомиров. – Простите за столь свободную лексику, когда злюсь, перестаю быть воспитанным человеком и сразу же становлюсь простым уличным пацаном, каким был раньше, – развел он руками.

– Ничего страшного, я человек привычный, – усмехнулась Лера. – Да уж, странное какое совпадение, – заметила она. – Я о реле переключения говорю.

– Мне так все это не нравится, что просто слов нет! Все словно нарочно было подстроено, – нахмурился Тихомиров.

– Да, похоже на то, – согласилась Валерия. – А где же сейчас ваша охрана? Что-то я никого не видела, когда мы сюда приехали.

– И не увидите, я сразу же их предупредил: охранять можете, а вот попадаться мне на глаза лучше не надо. Так что моя охрана научилась быть невидимой, – проговорил Руслан и снова нахмурился: – Только вот почему-то они еще и ослепли заодно! Надя пропала из дома, генератор испортили, и никто ничего не видел, не слышал и не знает, и все только руками разводят. Поувольняю всех к чертовой матери!

– Вы, кажется, обещали напоить меня кофе, – напомнила Лера, чтобы отвлечь Руслана от негативных мыслей, к тому же ей хотелось посмотреть на Наташу.

– Да-да, извините, Валерия Алексеевна, – засуетился Руслан и позвонил по внутреннему телефону: – Наташа, сварите, пожалуйста, кофе, ну и что-нибудь легкое перекусить, принесите в гостиную, – проговорил он.

– Вы с прислугой общаетесь по телефону? – спросила Лера, когда молодой человек положил трубку на место.

– Да, по телефону, до колокольчиков я еще не докатился, – кивнул Тихомиров. – Я провел внутреннюю связь во все комнаты, для удобства. Дом большой, пока найдешь человека, заблудишься, да и времени потеряешь много. А так – позвонил, сказал что нужно, и все.

– Логично, – согласилась Валерия. – Вы позволите? – спросила она, кивнув головой на четыре картины в дорогих багетах, висевшие на стене.

– Да, конечно, смотрите, – сказал Руслан. – Потрясающие полотна, правда?

– Они вам тоже от отца достались?

– Нет, это я сам приобрел. Вот уже три года подряд езжу в Германию на аукционы и покупаю там произведения искусства. В этом году планирую съездить в четвертый раз, но уже в Париж, и соответственно здесь должно будет появиться еще одно полотно, а может, даже два.

– Неужели это подлинники? – спросила Лера, с восхищением глядя на картины.

– Обижаете, Валерия Алексеевна, конечно подлинники! Стоило ли ехать в Германию за копиями? Их можно и здесь купить, на Арбате, например, – хмыкнул хозяин дома. – Я решил быть родоначальником коллекции семьи Тихомировых. Буду собирать картины, а потом завещаю продолжить дело моим детям и внукам. Ведь раньше в дворянских семьях обязательно были какие-нибудь семейные ценности, реликвии там разные, которые передавались из поколения в поколение и очень ревностно хранились. Взять хотя бы ту же графиню Епишину, с которой вы были знакомы. Господин Курилов рассказывал, что она была обладательницей знаменитого ювелирного комплекта «Анастасия». Это правда?

– Да, правда, и мне даже посчастливилось держать его в руках, – сказала Валерия. – Красота божественная! Он был сделан самим Фаберже для императрицы, а та подарила его своей любимой фрейлине на свадьбу. Этой фрейлиной была прапрабабка графини Епишиной.