Третья сторона - [14]

Шрифт
Интервал

— Да, Катберт больше не явится… А все-таки, — настойчиво потребовала она, — признайся, что именно ты предприняла?

— Ах ты, глупышка! — Голос Эми звучал несколько странно. — Пора бы тебе сообразить… Я ездила в Париж.

— В Париж?! Зачем?

— Я поставила целью попытаться привезти с собой нечто такое, что не положено провозить. Воспрещено правилами… Очертя голову пойти на риск! — выложила свой секрет мисс Эми.

Мисс Сьюзен все еще ничего не понимала:

— Пойти на риск?

— Ну да! Проще говоря, натянуть таможенникам нос.

Только при этих словах в уме бедной мисс Сьюзен забрезжила смутная догадка:

— Ты хотела провезти контрабанду? В этом и состоял твой план?

— Его план, не мой… Никаких денег «для успокоения совести» Катберту не требовалось, совсем наоборот! — Мисс Эми вызывающе рассмеялась. — Он желал дерзостного поступка, проявления необузданной смелости — в духе старых времен, отчаянно рискованного предприятия… И я пошла ему навстречу.

Мисс Эми вскочила на ноги с торжествующим видом. Мисс Сьюзен безмолвно взирала на нее, не веря собственным ушам.

— И тебя тоже могли повесить?!

Мисс Эми обратила взор к далеким звездам:

— Ну, если бы я оказала сопротивление… Но до этого, к счастью, не дошло. Победа осталась за мной, — голос ее ликующе окреп, — победа полная и безоговорочная. Ради Катберта я бросила им вызов прямо в лицо — как перчатку. Уже в Дувре я решила: а, будь что будет! Но они так ничего и не заподозрили…

— Где же ты спрятала… э-э…

— У себя на груди.

По телу мисс Сьюзен пробежала дрожь. Она медленно выпрямилась — и кузины молча вгляделись друг другу в глаза.

— Оно… оно такое маленькое? — еле слышно пробормотала мисс Сьюзен.

— Достаточной величины для того, чтобы Катберт утешился и обрел покой, — ответила мисс Эми с некоторым неудовольствием. — Правда, выбор я сделала не сразу: пришлось вдоволь поломать голову над списком запрещенных товаров.

Список запрещенных товаров возник на мгновение перед умственным взором Сьюзен, и ее вдруг осенило:

— Томик Таухница?

Мисс Эми вновь устремила взор вдаль, к мерцающим августовским созвездиям:

— Меня вдохновлял дух покойного Катберта Фраша.

— И вдохновил выбрать Таухница? — не удержалась мисс Сьюзен.

Мисс Эми, промолчав, опустила глаза долу, и кузины медленно двинулись по садовой дорожке.

— Так или иначе, он удовлетворен вполне.

— Да, — задумчиво согласилась мисс Сьюзен. В голосе ее слышалась легкая зависть. — А тебе наконец посчастливилось провести целую неделю в Париже!


Еще от автора Генри Джеймс
Поворот винта

Повесть «Поворот винта» стала своего рода «визитной карточкой» Джеймса-новеллиста и удостоилась многочисленных экранизаций. Оригинальная трактовка мотива встречи с призраками приблизила повесть к популярной в эпоху Джеймса парапсихологической проблематике. Перерастя «готический» сюжет, «Поворот винта» превратился в философский этюд о сложности мироустройства и парадоксах человеческого восприятия, а его автор вплотную приблизился к технике «потока сознания», получившей развитие в модернистской прозе. Эта таинственная повесть с привидениями столь же двусмысленна, как «Пиковая дама» Пушкина, «Песочный человек» Гофмана или «Падение дома Ашеров» Эдгара По.


Крылья голубки

Впервые на русском – знаменитый роман американского классика, мастера психологических нюансов и тонких переживаний, автора таких признанных шедевров, как «Поворот винта», «Бостонцы» и «Женский портрет».Англия, самое начало ХХ века. Небогатая девушка Кейт Крой, живущая на попечении у вздорной тетушки, хочет вопреки ее воле выйти замуж за бедного журналиста Мертона. Однажды Кейт замечает, что ее знакомая – американка-миллионерша Милли, неизлечимо больная и пытающаяся скрыть свое заболевание, – также всерьез увлечена Мертоном.


Бостонцы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Американец

Роман «Американец» (1877) знакомит читателя с ранним периодом творчества Г. Джеймса. На пути его героев становится европейская сословная кастовость. Уж слишком не совпадают самый дух и строй жизни на разных континентах. И это несоответствие драматически сказывается на судьбах психологически тонкого романа о несостоявшейся любви.


Европейцы

В надежде на удачный брак, Евгения, баронесса Мюнстер, и ее младший брат, художник Феликс, потомки Уэнтуортов, приезжают в Бостон. Обосновавшись по соседству, они становятся близкими друзьями с молодыми Уэнтуортами — Гертрудой, Шарлоттой и Клиффордом.Остроумие и утонченность Евгении вместе с жизнерадостностью Феликса создают непростое сочетание с пуританской моралью, бережливостью и внутренним достоинством американцев. Комичность манер и естественная деликатность, присущая «Европейцам», противопоставляется новоанглийским традициям, в результате чего возникают непростые ситуации, описываемые автором с тонкими контрастами и удачно подмеченными деталями.


Урок мастера

За Генри Джеймсом уже давно установилась репутация признанного классика мировой литературы, блестяще изображающего в словесной форме мимолетные движения чувств, мыслей и настроений своих героев, пристального и ироничного наблюдателя жизни, тонкого психолога и мастера стиля.Трагическое противоречие между художником и обществом — тема поднятая Джеймсом в «Уроке Мастера».Перевод с английского А. Шадрина.


Рекомендуем почитать
Дева в беде

Джордж Бивен, довольно известный и успешный композитор американского происхождения, прогуливаясь по Пикаддили, увидел довольно хорошенькую девушку. Немного погодя, внезапно, в такси на котором он направлялся в отель, заскочила эта прекрасная незнакомка и попросила её спрятать…


Неунывающие россияне

Предлагаем вашему вниманию лучшие рассказы из сборника «Неунывающие россияне» русского писателя Николая Лейкина, автора знаменитых «Наших за границей». В книгу, которой автор дал подзаголовок «Рассказы и картинки с натуры», вошли рассказы «Коновал», «Из жизни забитого человека», «У гадалки», «Былинка и дуб» и зарисовки «Наше дачное прозябание» – юмористическое описание дачных пригородов северной столицы и типов населяющих их петербуржцев.


Мемуары желтого пса

Сборник «Четыре миллиона» (1906) составили рассказы, посвященные Нью-Йорку. Его название объяснялось в кратком предисловии к первому изданию, где О. Генри сообщал, что по переписи населения в Нью-Йорке насчитывалось на тот момент четыре миллиона жителей.Данный рассказ впервые опубликован в 1904 г.


Гармония в природе

Сборник «Четыре миллиона» (1906) составили рассказы, посвященные Нью-Йорку. Его название объяснялось в кратком предисловии к первому изданию, где О. Генри сообщал, что по переписи населения в Нью-Йорке насчитывалось на тот момент четыре миллиона жителей. Данный рассказ впервые опубликован в 1905 г.


Комната на чердаке

Сборник «Четыре миллиона» (1906) составили рассказы, посвященные Нью-Йорку. Его название объяснялось в кратком предисловии к первому изданию, где О. Генри сообщал, что по переписи населения в Нью-Йорке насчитывалось на тот момент четыре миллиона жителей. Данный рассказ впервые опубликован в 1905 г.


Корабли

О.Генри (1862-1910) - псевдоним Вильяма Сиднея Портера, выдающегося американского новеллиста, прославившегося блестящими юмористическими рассказами. За свою недолгую творческую жизнь он написал около 280 рассказов, не считая фельетонов и различных маленьких произведений. Если чего и нет в книге "Короли и капуста", так только королей и капусты. Но автор утешает нас тем, что вместо королей у него президенты, а вместо капусты - пальмы.