Третья молодость - [80]

Мне сразу пришла на ум благородная оздоровительная акция – запретить курить повсюду, дабы не вредить некурящим! Странные люди некурящие, вредят им, видите ли, сигареты. А роскошный запах выхлопных газов городского транспорта? Мусороуборочная машина – розарий, самосвал – небесный аромат, а уж трубы заводов и плавильных комбинатов, выбросы химических предприятий – вне всякого сомнения, залог счастья и здоровья. Вдыхай полной грудью!

В глазах темнеет. Лишь бы создать видимость заботы о людях, другого наши руководители не умеют. Делать вид, будто трудятся в поте лица, лишь бы удержать кресла и кормушки. Сколько бед принесли нам бессмысленные указы, распоряжения, запрещения. Когда же наш народ опомнится, спрашиваю я?!..

Ох, простите! Ведь я не собиралась лезть в политику...

* * *

Совсем забыла написать о том, как, порвав с Мареком, я отправилась на косу, и там у меня приключился инфаркт. Я понятия не имела, что со мной. Удивлялась, правда, острой боли в сердце, но приписывала ее взбудораженным чувствам и приходила в ярость Изо дня в день я бродила по замерзлому пляжу и ждала, скоро ли пройдет хворь. Мне полегчало, когда лед вскрылся и к берегу прибило целые залежи янтаря.

Что там творилось, рассказывать не стану – намереваюсь написать об этом целую книгу. Одно могу сказать: там я поняла, каким образом люди умирают от холода, – нет ничего лучше, чем личный опыт. Множество раз читала: потерпевшие кораблекрушение умирали в лодке от холода через два дня, и понять не могла, как это случалось. Скоротечное воспаление легких, что ли?.. Наконец до меня дошло. Возвращаясь однажды домой, я отчетливо ощутила, как у меня леденеет костный мозг, а сама я превращаюсь в колоду. Хорошо – близко жила, а если бы подальше?.. Поняла и согласилась – умереть от холода можно, и довольно быстро.

Возвращаюсь к текущему моменту, хотя очередность событий нарушается. Мои дети после семи лет пребывания в Алжире вернулись и снова поселились в Польше.

Первые весьма сложные перипетии, связанные с незнанием ситуации в стране, счастливо закончились, и сын купил себе в Секерках теплицу для выращивания шампиньонов.

Вспомнила, все было не так. Еще раньше я отвезла мать в Канаду. Незабываемый случай, потому что за два часа до отлета дорогой ребенок позвонил и потребовал найти строителя. Умного и опытного.

– Ты совсем сдурел? – разозлилась я. – Не мог вчера сказать? Через два часа самолет!

– Вчера я не знал. Найди строителя сейчас же! Удалось застать Эдмунда, с которым я работала на строительстве Дома крестьянина. Телефон его у меня был, но не виделись мы много лет. Не имея времени на долгие разговоры, я бросила его на съедение Ежи и занялась матерью.

Мать после смерти Люцины очень сдала. Потеряла аппетит, и никакими силами не удавалось вынудить ее хоть немного поесть. Похудела она страшно и не выходила из состояния меланхолии. Повторяла лишь одно:

– Ребенок меня забудет...

Уставясь куда-то вдаль (от этого ее взгляда руки опускались), мать твердила свое:

– Значит, ребенка я уже никогда не увижу...

В данном случае «ребенок» – Моника, дочь Роберта. Через несколько недель заупокойных причитаний я не выдержала.

– А вот и увидишь! – заявила я со злостью и по звонила Тересе.

Тереса впала в панику, но приглашение матери прислала. И мне тоже. А ведь я четко сказала – мне приглашение не нужно!

Теперь, боюсь, начнется одно отступление за другим. В приглашении я действительно не нуждалась. Еще во времена Марека и безусловно с его помощью я вела полугодовую войну из-за этих чертовых приглашений, казавшихся мне позорными и унизительными. Я человек взрослый, самостоятельный и за себя отвечающий, психически нормальный. Под судом и следствием не состояла. Работаю. По какому праву я должна становиться безвольной рабыней? По какому праву мой отъезд в другую страну должен зависеть от настроения и прихоти другого человека?! У меня есть деньги. Трудовые, не краденые. Я имею право их вывезти и на них жить. И какого черта кто-то предполагает, будто я уеду без гроша и начну воровать в универмагах?! Ум у меня помутится с получением загранпаспорта, что ли?!

Я вела «бумажную войну» шесть месяцев и в конце концов отправила оскорбительные письма в МВД, допустив в них замечания вроде «человеческое достоинство, если вы понимаете, что это слово означает», и прочее в таком же роде. Подключился Марек. Не знаю почему, но война принесла результат. Я получила соответствующий документ, паспортным бюро всегда воспринимаемый с обидой, но тем не менее как руководство к действию, и выезжала без приглашений.

Однако паспорт приходилось получать в соответствующем районном учреждении. На Мокотове окошко, где выдавались документы, было одно на сто пятьдесят тысяч жителей. Там разыгрывались сцены, достойные Данте, о каких в других районах даже понятия не имели. Когда я летела в Данию, паспорт получила с третьего захода, заняв очередь в четверть шестого утра.

Вокруг меня бурлила толпа. Я сидела на скамейке, женщина рядом жаловалась: приходит уже третий раз, едет с ребенком, и от нее потребовали подтверждение из школы, что у ребенка каникулы. Такого подтверждения оказалось мало. Потребовались еще согласие районного отдела просвещения, а затем и бумага из самого министерства просвещения...