Третья молодость - [36]

– Будьте добры, – начала я вежливо, – хотелось бы задать вам один вопрос. Я не предъявляю сверхъестественных требований, ноне могли бы вы брать на работу людей, овладевших хотя бы тремя арифметическими действиями? О четырех я уже не говорю, это непомерно много, но хотя бы три?..

– О, я совершенно с вами согласна, уважаемая пани, – подавленно ответила мне собеседница. – Это моя мечта уже многие годы, и, к сожалению, не реальная!

Ну что с нее взять? Прицепиться и довести несчастную женщину до стресса?

Обычно я такие извещения, полные угроз и оскорблений, сразу выбрасывала, особенно если мне приписывались долги других жильцов, но в конце концов терпение мое лопнуло. Ведь не отдуваться же мне из-за того, что учащаяся молодежь прогуливает уроки математики!

И когда через месяц по окончании ремонта я получила очередной документ, угрожавший судебным исполнителем за неоплаченные в течение четырех месяцев счета, меня охватило дикое бешенство. Я достала извещение из почтового ящика, выходя из дому, распечатала его в машине у светофора под красным светом, и меня едва не хватил удар. Я с места развернулась, невзирая на правила движения, и помчалась прямиком в районное управление. В полной ярости я решила устроить им наконец такое пекло, чтобы в будущем они и думать забыли про кляузные бумажки.

Препятствий для меня не существовало, секретаршу директора я миновала, будто ее и не было. И тут произошло нечто неправдоподобное.

Директор лишь взглянул на меня, и не успела я произнести и половину фразы, как он перехватил инициативу. Начал кланяться, просить прощения за ошибку, призвал виновницу, облаял ее всячески, извещение порвал в клочки и бросил в корзину. Лишил меня всех шансов на скандал, ну не ужасно ли! Богом клянусь, меня едва кондрашка не хватил с досады! Я ведь всю ярость намеревалась разрядить на нем, а он возможно, угадал и опередил меня. Единственное облегчение, впрочем, весьма мизерное, я испытала, огласив ядовитую просьбу, дабы последующие свои писульки директор попытался выдержать в менее оскорбительном тоне. С полной уверенностью утверждаю – это была одна из самых скверных минут в моей жизни, и сомневаюсь, смогу ли я когда-нибудь простить ее пану администратору.

Дополнительный эффект ремонта оказался совсем иного свойства и весьма оригинальным – мне довелось изведать умиротворение и спокойствие. Желаю их испытать каждому.

Труба центрального отопления тянулась себе по стене, и вентиль для отключения воды торчал у меня перед самым носом. Вид, конечно, угнетал, не говоря уже о том, что приспособления для перекрытия в наших водопроводных, нагревательных и прочих устройствах закреплены намертво, ни о каком использовании перекрытия речи идти не может. Вторая труба, значительно больших размеров, мощная канализационная болванка с коленом, устрашала меня в кухне, и я отчетливо ощущала зарождавшийся под ее воздействием невроз. Я разозлилась и решила по-своему справиться с этим злом. Страсть ко всяким растениям проявилась у меня еще с детства. И тут я дала ей расцвести. Обе трубы закамуфлировала пучками всего, что ни попадало под руку, из любой поездки на природу я возвращалась в машине, переполненной флорой. Засушенные украшения выглядели несравненно лучше, чем санитарные трубы. Развитие мании началось и толкнуло меня к дальнейшим действиям.

В Чехословакии мы с Мареком попали в какой-то фольклорный музей, где висели пауки из соломы. И эти пауки вдохновили меня. Солому для декораций я раздобыла, срезая ее по одному стебельку перед самым началом жатвы, а дома пользовалась ножницами для резки стали, позаимствованными у Роберта. После пауков я начала делать плоские декоративные украшения на стены. Дошло до того, что клуб учителей на Хожей устроил выставку всех моих умопомрачительных изделий.

Как известно, стрессы сокращают жизнь. Противовесом якобы являются антистрессы. Если человек взглянет неожиданно на что-нибудь очень красивое, в нем происходит позитивное минипотрясение. Оно-то и продлевает жизнь. Кто желает, может проверить, я лично утверждаю: сколько бы раз ни взглянула от кухонного стола на стену прихожей, где висела одна из моих пестрых декораций, мне становилось приятно на душе. Мне и сейчас приятно по-прежнему, хотя декорации несколько запылились. Впрочем, это вопрос вкуса. Мне нравятся стенные украшения, а кому-нибудь, может, нравится дохлая мышь. Ну так пусть его и любуется на дохлую мышь.

А теперь отступление поучительное.

Все эти наши батареи, которые нельзя ни открыть, ни закрыть, ни вообще регулировать, это не просто вопрос технический. Технический – да, от глупых манипуляций они защищены радикально, вентиль никакая людская сила не одолеет, а если кто и добьется результатов, будет иметь дело с наводнением. Из батареи будет хлестать струя кипятка, и останется единственный выход – беспрестанно заниматься стиркой.

Но вообще-то речь не об этом. Вопрос с отоплением решен в параметрах нашего строя и является одним из многих примеров грандиозной лжи. Все для человека – радостная жизнь и полнота свободы! Свобода у нас уже из ушей прет, а забота о народе бушует не хуже пожара в прерии. Народ же фактически лишен свободы во всех отношениях. В том числе и в центральном отоплении. Индивидуальные потребности личности выброшены на помойку, человек перестал считаться таковым, к нему относятся как к неразумной скотине. Вот еще, будет тут всякая сволочь вентиль крутить, да пусть подавится своими потребностями и чувствами. Если ему чересчур жарко, пускай окно откроет, а ежели холодно – свитер наденет. Словом, центральное отопление – яркий пример отношения властей предержащих к народу, чей умственный уровень оценивается явно ниже скотского.