Третья молодость - [25]

Летом мы очутились в Двур-Кралёве. Хотя нет, не летом, а осенью... Вчетвером: Марек, Ежи, его невеста Ивона и я. В Двур-Кралёве как раз организовали зоо-сафари, необъятно огромный зоопарк. Работы еще не закончились, ездить было не на чем, мы отправились пешком. Первым мы повстречали льва. Он лежал возле наружной стенки клетки, и бархатный бежевый зад прямо-таки выпирал сквозь прутья. Желание похлопать его по этой выдающейся части тела налетело на меня циклоном. Однако ближние путем физического насилия не позволили мне осуществить свой замысел.

– С ума сошла! Ты хоть отдаешь себе отчет, как такой дикий зверь отреагирует на это?

– Мамуня, у тебя что, слишком много рук и ты желаешь от одной из них избавиться?..

– Какая рука? Какой зверь? Он лежал задом, головой в другую сторону! – отстаивала я свое намерение. – Ведь не по морде же я хочу его похлопать, а по заднице!

– Ты и мигнуть не успеешь!..

В общем, отговорили меня, и мы ушли. Я вовсе не уверена, что немного не сбрендила на почве уссурийского тигра. Кто его знает, может, и впрямь случилось легкое помешательство. Тигра мы, естественно, нашли, и тут я накрепко вросла в аллейку.

Погладить или похлопать его я не собиралась – лежал он далеко от решетки. Спал. Марек, может статься, опасаясь, как бы я не вернулась к льву, решил продемонстрировать мне пресловутую реакцию диких зверей. Выбрал из гравия на дорожке несколько малюсеньких камешков и бросил в блаженно почивавшего тигра.

Само собой, дикий зверь прореагировал: проснулся, перевернулся на спину и покатился с боку на бок, издавая приблизительно этакое: ууууаааахх! Лениво и кротко.

А затем тигр, самым очевидным образом жутко скучая, улегся на бок, раскрыл пасть и засунул туда заднюю лапу. Лапа у тигра огромная, но в пасти исчезла, будто ее и не было, что привело меня в безграничное изумление. Ну уж нет, отсюда я не позволю себя утащить! Я торчала у клетки, вцепившись в перила ограждения, как обезьяна, счастливая, восхищенная, растроганная. В это время раздалось тарахтение маленького тракторчика, развозившего в прицепе корм. Тигр заинтересовался, внимательно проследил, куда направляется довольствие, и встал на задние лапы, опершись передними о решетку. Он следил за трактором.

И тут я испытала совершенно неземное блаженство. Оставленная мной профессия развила во мне всякие навыки, в том чисел умение на глаз определять размеры. Я тщательно подсчитала высоту ограды в соотношении с тигром. Встав на задние лапы, он оказался ростом более четырех с половиной метров!

Вот и спрашиваю: как можно не рассказать о таком чуде природы?!

Ну, и вообще кстати о зоопарках... Носороги выстраивались в очередь купаться, не помню только где – в Торонто или Двур-Кралёве, а вот гиппопотамы совершенно точно направлялись к озеру именно здесь. У маленького прудика стояли три гиппопотама. Без сомнения, семейство. Папаша, мамаша и ребенок находились на берегу. Папаша делал шажок вперед и застывал в неподвижности. Соответственно подумав и переждав, такой же шажок делала мамаша. Затем шажок совершало дитя.

Долго не происходило ничего. Потом опять шажок делал папаша. После перерыва мамаша следовала за ним. Уважительно выждав, ребенок добирался до родителей. Снова все трое надолго замирали. Затем папаша делал шажок...

Мы молча и завороженно следили за этой сценой, не знаю, как долго, может, час. Заговорила невеста моего сына.

– Они соревнуются, кто первый войдет в воду, – заметила она с ноткой сомнения в голосе.

Думаю, тут-то будущая невестка окончательно снискала мое расположение.

Кстати, (а впрочем, не совсем) одна кретинка на ипподроме, узнав, что мой сын женится, ядовито, хотя и сладким голоском посочувствовала:

– Ох, так вы, пани, скоро бабушкой станете?.. Ну и что такого? Она сама теперь бабушка, и это ее головная боль, а меня проблема – бабушка, не бабушка – никогда не беспокоила и сейчас не беспокоит. Могу быть и прабабушкой, ежели на то пошло.

А засим возвращаюсь к хронологии. Дай Бог памяти, на чем же я остановилась?..

Вот именно, на тигре. Написала я «Колодцы предков», и милосердное Провидение позаботилось, чтобы Тереса оказалась в это время в Канаде. Приехала она в Варшаву уже много времени спустя, когда вся ее ярость испарилась. А непосредственно по выходе книжки она наверняка удушила бы меня голыми руками. Люцина хохотала над книгой с дьявольским удовольствием, а матери было все до лампочки. Отец и тетя Ядя с самого начала веселились и никаких претензий не предъявляли.

Зато я добилась побочного успеха, только, кажется, после «Проселочных дорог». В Тоньче к старосте, или как там в то время деревенская власть называлась, прибежал кто-то с книжкой, мол, выставила деревню в некрасивом свете. Староста отреагировал с должной энергией, и во всем владении моей прабабки навели порядок. Разбитые ворота сняли с проржавевших петель, и так далее – когда я приехала в следующий раз, все выглядело несравненно приличней. Мысль, что своей книгой я повлияла на эстетику страны, весьма поддерживала мое настроение.

Честно сознаюсь – в работе над обеими книгами Марек оказал мне неоценимую помощь. Все сведения насчет взрывчатых материалов сообщил мне он, инструменты, какими пользуются лесничие, он знал превосходно, несколько других мелочей я тоже позаимствовала у него, он вполне ориентировался и в закулисной жизни цирка. Я тогда уверовала в его необычное прошлое и тем более стремилась выведать подробности.