Третья мировая: Битва за Украину - [10]

Третьим важным историческим регионом на северо-востоке Украины является Слобожанщина. В настоящее время этот термин употребляется как собирательное название частей Харьковской, Сумской, Полтавской, Луганской и Донецкой областей с украинской стороны и Белгородской, южных районов Курской и юго-западных районов Воронежской областей России. Само название происходит от типа поселений — слобода (свобода), имеющих значительно большие привилегии, чем глубинные области России[12].

В XVI—XVIII веках этот приграничный край Московского государства при поддержке царских властей активно заселялся в основном выходцами опять-таки с правобережных украинских земель, находящихся под властью Речи Посполитой, и беглыми крестьянами из России. Переселенцы заселялись с целью несения сторожевой и военной службы вблизи крепостей Белгородского пограничья, преграждая таким образом дорогу татарам в Московское государство[13]. Все эти регионы — Слобожанщина, Новороссия, Донбасс и Крым — составляют огромную территорию юго-востока Украины, густо заселенную и развитую в промышленном отношении.

Украинский вопрос в XIX веке

К концу XVIII — началу XIX веков регионы Слобожанщина, Новороссийский край, Правобережье со всем Поднепровьем, земли войска Запорожского, Донбасс и Таврия (вместе с Крымом) составили так называемую «Великую Украину» в составе Российской империи. После многочисленных переселений, как внутренних, так и иностранных, население на этой территории представляло целую палитру различных народов — украинцев, россиян, евреев, поляков, сербов, болгар, немцев. Самыми многочисленными из этих народов были евреи, расселенные по всему Правобережью и Подолью. После ряда административно-территориальных реформ эта богатая и обширная территория была разделена на девять новообразованных губерний Российской империи: Черниговскую и Полтавскую (бывшая территория Гетманщины); Харьковскую (бывшая Слобожанщина); Екатеринославскую и Херсонскую (Новороссия); Киевскую, Волынскую и Подольскую (Поднепровье и Правобережье). Кроме того, этнографически можно отнести к Украине и северную часть Таврической губернии. Немало было украинцев и в пограничных уездах Бессарабии (нынешнее Приднестровье).

XIX век был веком усиления национально-этнического фактора в Европе в целом и в Российской империи, в частности. На начальном этапе этот фактор характеризовался ограничением интересов лишь в культурной и образовательной сфере, когда зарождающаяся национальная интеллигенция интересовалась главным образом вопросами изучения этнографии, фольклора, языка и литературы. Это не представляло непосредственной угрозы для самодержавия, в высших кругах которого благосклонно относились к зарождению интереса к культурно-национальным вопросам украинского народа. Более того, после польского восстания 1830—1831 годов официальный Петербург даже способствовал в некоторой степени зарождению украинофильства с целью ослабления польского влияния в Правобережной Украине. Создаваемые тогда тайные общества и братства (Кирилло-Мефодиевское братство, «Громада», журнал «Основа» и др.) поддерживали украинскую национальную идею и стояли на чисто просветительских и народнических позициях, не ставя политических задач самоопределения. Сформулированная российским историком Алексеем Миллером, идея «большой русской нации», включавшей в себя все славянские народы, населявшие империю, не допускала и мысли о национальном самоопределении[14]. Тем не менее в Юго-Западном крае Российской империи (Волынь, Подолье и Киевская область) было отмечено появление тайных обществ при активном участии польских деятелей национально-освободительного движения, ставивших политические цели и занимавшихся распространением идей автономии. Миллер отмечает, что накануне отмены крепостного права царское правительство способствовало изучению в школах родного языка среди местного населения (первые два года обучения), Министерство просвещения выделяло необходимые средства на издание учебников и литературы на украинском языке, проводились благотворительные балы с целью сбора средств на издание украинской литературы. Правда, в российском обществе возникла дискуссия — считать ли язык, на котором говорили жители Украины, малороссийским наречием или самостоятельным украинским языком. Прогрессивная часть российского общества воспринимала украинский язык как самостоятельный, другая считала его «наречием русского языка, испорченного польским влиянием».

Однако после второго польского восстания 1863 года, когда поль­ская интеллигенция пропагандировала тезис об исторической общности «трилистника» — Польши, Литвы и Западной Руси — и когда делались обещания создать независимое украинское государство «от Кавказа до Карпат», российские власти усмотрели в украинском национальном движении явный «сепаратизм», что повлекло за собой репрессии против видных деятелей украинского национально-освободительного движения — Драгоманова, Антоновича, Чубинского и др. В результате появился так называемый Валуевский проект (по имени министра внутренних дел Российской империи Петра Валуева), предусматривавший запрещение издания учебной литературы на «малороссийском языке», кроме «изящ­ной», т. е. художественной литературы. Как считал сам Валуев, поводом для создания подобного циркуляра «послужили обстоятельства чисто политические — попытка осуществления сепаратистских замыслов… под предлогом распространения грамотности и просвещения»