Третий Шанс - [118]

– Ну дедушка Кеша, ну как же так! Ну вот это же общество и изменит!

– Изменит, – охотно согласился дедушка Кеша. – Только это эволюцией называется. Общества, если угодно. А человек всегда останется человеком. Когда-то изобрели огнестрельное оружие, увеличивающее возможность самообороны, но далеко не все пожелали таковое при себе иметь. Да чего там! Создали же всякие транспортные средства, а мы пешком ходить не разучились. Давай немножко по-другому. Современная техника позволяет специальным службам постоянно следить за каждым человеком на Земле. И на Уране заодно. И что, следят? Да вовсе нет, что бы там сторонники теорий заговора ни воображали. Общество, иногда гласно, а в основном молча, но очевидно против этого, вот и не возникла система тотальной слежки. Возвращаясь к мозговым стимуляторам: представь инженера, который разрабатывает что-то полезное. В обычной ситуации он месяц будет трудиться, а со стимулятором три дня. А потом или за что-то другое стоящее примется, или семье время посвятит да увлечениям своим.

– Что-то запутал ты меня, – Коля опять потряс головой. – То естественно, то неестественно. Правильно-то как? Человек с техническими возможностями – это хорошо, а клоны плохо?

Сам понял, что глупость сказал. Не о том же беседа. Хотя, надо сказать, и непоследовательной она выходила. Но дедушка Кеша часто таким выглядит, если не вникать.

– Сам подумай, Коля. Только обязательно подумай. Тебе сейчас много о чём подумать нужно. Очень о многом. Тебе же как-то дальше жить надо.

Было уже за полночь, когда Коля, вконец уставший от событий такого длинного дня, окончившегося приятной для души, однако напряжённой для ума беседой, отправился спать. На пороге он замер и нерешительно обернулся.

– Дедушка Кеша… – осторожно проговорил он то, что и так витало в воздухе, – а ты Милену… ты ведь её сканировал…

– Раз в неделю, – быстро и спокойно ответил профессор. – Хочешь клона попросить?

– Хочу.

– Так она же ненастоящая будет!

– А я какой?

– Коля, – профессор встал, подошёл и посмотрел ему прямо в глаза. – Коля. Она полюбила тебя таким, каким ты был тогда. До того, как прошёл через всё это. И всё это ты прошёл один. Без неё. Не вы вместе, а ты. Ты уже другой. И ты полюбил её, когда был другим. Ты уверен, что сейчас возникло бы то же самое? Вот то-то и оно…

Коля ничего не ответил. Он развернулся и вышел из гостиной.

– И главное, – услышал он жёстко брошенные вдогонку слова, – ты видел её смерть. И ты её уже похоронил.

* * *

Вся эта история закончилась для большинства людей совершенно неожиданно третьего декабря две тысячи сто первого года. К этому большинству относились и Ходырев со товарищи. И сам Ходырев, и Фролов, и Пекарский, и Стенька и многие-многие вовлечённые узнали о произошедшем из новостей, из прямой трансляции из Георгиевского зала Большого Кремлёвского дворца.

А за день до того руководитель Администрации Президента Тихон Святославович Цветков попросил у главы государства полчаса времени в конце рабочего дня по очень важному делу.

Президент согласился, встречу согласовали на десять вечера. Было видно, что Президент нервничал в последнее время всё больше и больше, и, хотя тратить время в пятницу вечером ему совсем не хотелось, он чувствовал, что Цветков намерен обсудить что-то значимое, поэтому не возражал и отложить встречу на другой день не предлагал. И даже не спрашивал заранее, о чём руководитель его Администрации хочет с ним поговорить.

Ровно в десять вечера Цветков, постучавшись для приличия, вошёл в президентский рабочий кабинет.

Шацкий стоял у окна, сунув руки в карманы брюк. Когда Цветков возник на пороге, он лишь коротко обернулся, чтобы убедиться, кто вошёл. Виделись несколько раз сегодня, однако Цветков всё же поздоровался:

– Добрый вечер, господин Президент.

– Добрый вечер, Тихон, – Шацкий продолжал вглядываться в небо. – Тучи сгущаются, да?

– Да не то слово, Анатолий Вольфович. Дальше почти некуда.

– Да, – Шацкий вздохнул и грустно покачал головой. – Всё зашло слишком далеко. Неожиданно…

– Ожидаемо, Анатолий Вольфович. При всём уважении.

Так и стояли – Президент, ссутулившись, у окна, руководитель Администрации у двери. И «всё», что неожиданно или ожидаемо зашло далеко, было понятно обоим. Будет восстание. Так или иначе, Шацкому придётся уйти в отставку, и это всё, чего от него добивается Ходырев. Сам предприниматель, кстати, уже давно перестал общаться с Президентом – встреч не искал, а от возможных уклонялся. Федоренко, который займёт пост Президента после отставки Шацкого, – марионетка Ходырева. Шах и мат.

– Есть предложения, Тихон? – проговорил Шацкий едва слышно.

– Конечно, есть. Имеется два варианта. Первый: позволить Ходыреву воплотить его план в жизнь. Смею вас заверить, этот вариант уже не состоится.

Шацкий вдруг резко развернулся на каблуках и посмотрел в глаза Цветкову.

– Тихон, ты о чём?

– Позвольте закончить, Анатолий Вольфович. В первом варианте нельзя предсказать, что будет происходить в стране и как это скажется на вас. Мы знаем, что Игнат Рафаэлевич человек не агрессивный, и против вас лично он после отставки ничего иметь не будет. Однако вы знаете, кто с ним вместе. И догадываетесь, кто за его спиной. Вы можете предугадать их действия, в том числе в отношении вас лично? Думается, вопрос риторический.