Третий путь к рабству. О причинах путинизма и путях выхода - [16]

Вторая — во вполне серьезном «Дипкурьере — НГ». Их можно было бы переставить местами, если бы не задорно-дебильное «и то ли еще будет, ого-го», несколько выпадающее из Большого Сталинского Стиля и выдающее оригинальное авторство современного политического мыслителя.

То, что реальность и пародия в нашей внешнеполитической публицистике, а следовательно, и в нашем внешнеполитическом мышлении уже практически неразличимы — это одновременно и плохая, и хорошая новость.

Плохая потому, что показывает, как быстро прогрессирует Русский пациент, получивший, наконец, из заботливых рук творческой интеллигенции идеального национального героя и национальную идею в придачу — Данилу-киллера с его духоподъемным «кердык твоей Америке». Эта штучка по своему воздействию на массовое сознание оказалась посильнее не только гетевского «Фауста», но даже и путинского «мочить в сортире».

Что неудивительно, потому что мифология «Брата-2», крепко сбитая выверенной рукой мастера, затрагивает более глубокие, чем агрессия, и самые чувствительные эрогенные пласты коллективного бессознательного. Лысая проститутка, современная Сонечка Мармеладова — это доверчивая святая Русь, поруганная бездуховным чужеземцем, а Данила-киллер — это Георгий-Победоносец с топором, лущащий старушку-процентщицу Америку и не задающий себе дурацких вопросов, тварь ли он дрожащая или право имеет.

А хорошая новость, потому, что пишут пародии. Пока фигляр пародией бесчестит национальную идею-фикс, пациент еще не совсем безнадежен. Когда-нибудь он, может быть, осознает, что задачей внешней политики государства Российская Федерация является отстаивание его собственных интересов, а не нанесение максимально возможного вреда государству США. Как ни странно, это не всегда одно и то же.

Почти полвека мы уже наносили «мощные удары по американской дипломатии» и подкладывали американцам «ежа в штаны» по всему миру. Пока сами не остались без штанов.

Последнее, впрочем, не относится к возглавлявшей нас и продолжающей благополучно возглавлять непотопляемой политической элите, которая вышла из поражения в холодной войне упакованной как никогда прежде. Но обеспечив себя севрюжиной с хреном на несколько поколений вперед, она вновь возжелала не конституции, а азиопского величия.

Говорят, что человечество, смеясь, расстается со своим прошлым. Наверно, это справедливо для какого-то другого благополучного человечества. Здесь, в России, мы словно ходим по кругу бесконечной заснеженной равнины нашей истории, неизбежно возвращаясь в свое прошлое. Нам остается только смеясь расставаться со своим будущим.

Последний русский миф

26 января 2001 года.

Два взлета популярности политиков было зафиксировано в России за последние годы — Е. Примакова и В. Путина. Это очень разные фигуры, различны истоки их популярности. Но объединяет оба случая одно обстоятельство — ни реальные достижения этих политиков, ни масштаб их личности явно не соответствуют тем связанным с ними ожиданиям, которые отражались опросами общественного мнения. Это означает, что им удалось каждому по-своему затронуть какие-то глубинные иррациональные пласты российского политического подсознания.

Счастливое свойство Е. Примакова напоминать Л. Брежнева как внешне, так и сутью своей политики принесли ему возраставшую до последнего времени популярность в уставшем и дезориентированном обществе. Его рейтинг удивительным образом корреспондировался с результатами опроса на тему — кто был самым выдающимся политическим деятелем России XX века. В этом опросе с большим преимуществом лидировал не Сталин, не Ленин, не Горбачев, не Сахаров, а Брежнев Леонид Ильич. В нем и в его примаковской инкарнации актуализировался для российского обывателя постсоветский миф о золотом веке.

Конечно, российский избиратель не настолько наивен, чтобы предполагать, что новый Брежнев может как-то существенно улучшить его жизнь. Но ведь образ Брежнева-Примакова аппелировал не к сознанию россиянин, а к подсознательному комплексу идей покоя, стабильности, отрешенности. Одна из самых популярных русских народных песен — это песня о ямщике, засыпающем в пургу. Избирая президентом «доброго дедушку Е. Примакова», Россия бессознательно выбирает судьбу путника, сладко засыпающего в метель в теплом сугробе. Идея президентства Примакова, почти было захватившая широкие народные массы, — это идея хосписа.

Но вот на сцене неожиданно появился другой персонаж, аппелирующий к другим пластам народной психики. Молодой энергичный офицер спецслужб, отдающий резкие и четкие команды, посылающий российские полки в глубь Кавказа, несущий ужас и смерть террористам и врагам России. И женская душа России, истосковавшаяся по властному повелителю, потянулась от солидного Евгения Максимовича к молодому герою-любовнику.

Как поется в другой почти народной песне — «какому хочешь чародею отдашь разбойную красу».

Лично господа Е. Примаков и В. Путин с их скромными достоинствами и недостатками имеют весьма косвенное отношение к этим поискам мятущейся русской души. Им просто выпал случай в избирательной кампании на рубеже веков обозначать два архетипа русской идеи Власти — главврача Хосписа и брутального лже-Героя.