Третий прыжок с кульбитом и портфелем - [59]

— … Каков грех, такова будет расплата. Он нанес мне личное оскорбление, и понесет за это наказание.

— Ввиду изменившихся обстоятельств, нам следует посоветоваться, — опять влез юрист Бронштейна, многозначительно уставившись на босса.

На этом, самом интересном месте, кино закончилось.

— Эй, а вторая серия? — потребовал я.

Вместо демонстрации второй части мне было заявлено, что дальше неинтересно. Общались вторые лица, юристы, которые изучили дополнительные материалы, и нашли компромисс — именно то решение, несимметричное и неожиданное, к которому вел финансовый гений Уварова. В итоге мы прибрали караоке-клуб по балансовой стоимости, а Бронштейн снял все претензии.

— Но больше всего мне пришлось уговаривать Анечку, — сообщил Коля. — Еле хулиганку разагитировал, которая все рвалась к Венечке во сне прийти.

— Зачем? — насторожился я. Мне в этой жизни только таких ночных походов не хватало.

— Ну, навестить несчастного в образе привидения, — Уваров с Ниной дружно заржали. — Представляешь Аню в простынке? Детский сад. Мультиков в детстве пересмотрела, Карлсон в юбке.

— Лучшее в мире привидение с мотором? — хмыкнул я.

— Ага. Дикое, но симпатичное, — Коля посерьезнел. — Ты это, Антоха, с ней тоже поговори: безобразия прекратить! Зачем нам директор клуба в психушке, и лишние разговоры? Дисциплина и режим секретности, вот сейчас важно.

— Да, Тоша, — промурлыкала Нина. — У нас куча более важных дел.

— Согласен, — кивнул я. — Месть не женское дело. А вот мне не грех встретить Веню где-нибудь в темном переулке. И один раз прижать к стеночке.

— Один раз? — Коля задумчиво вцепился в подбородок.

— Коленька… — Нина ласково улыбнулась. — С Цеймаха не убудет, а Антоше станет приятно.

Уваров как-то сразу размяк и подобрел:

— Да? Так-так… Ладно, будь по-твоему. Но на дело пойдешь с Витей, потому как у Венечки Глазьев в наличии два, а человек тоже мечтает сбоку фонарик присветить. Но позже, понял, Антон? Не время сейчас.

Глава двадцать девятая, в которой лучше нас найдешь — забудешь; а хуже нас найдешь — вспомянешь

Август всегда у нас был месяцем сложным, а иногда весьма насыщенным. Так случилось и в 1971 году — обострился кризис капитализма. Торговый дефицит, война во Вьетнаме и инфляция привели Соединенные Штаты к брожению над экономическим упадком. А если прямо говорить, то дядюшка Сэм поймал инфаркт. Друзья со всего мира выстроились в очередь посочувствовать, да заодно обменять доллары на золото. Однако им показали вот такую табличку «ушла на базу».

Для спасения доллара президент Ричард Никсон не только прикрыл золотую лавочку, он, гадюка, одновременно поднял таможенные пошлины. То есть барыга кинул всех на бабки и объявил всему миру торговую войну. В империю добра и демократии. Соединенные Штаты Америки, пришел финансовый песец.

Говоря эзоповым языком экономики, «возникла необходимость в ином механизме регулирования валютных курсов». Новый мировой финансовый порядок нарекли Ямайской системой, где зеленая резаная бумага решительно заняла место золота.

Мир вздрогнул, но хомяка проглотил. Существующая система не идеальна, более того, она несовершенна. Справедлива она или нет — вопрос дискуссионный. Система существует, и она работает, вот в чем дело. В конце концов, американский военный бюджет покрывает всех остальных в мире, вместе взятых. Но этот аргумент отложен для особенно непонятливых.

Однако в 1971 году СССР крепко стоял на ногах, и события в мире капитализма здесь восприняли без паники, а, наоборот, с глубоким удовлетворением. Советскую страну кризис как-то коснулся, конечно, но не очень. Поэтому строители развитого социализма, похмыкав над едкой статей в газете «Известия», продолжили заниматься собственной экономикой.

А экономика, как известно, должна быть экономной.

Ярким примером бережного отношения к деньгам людей всегда являлось Управление делами ЦК КПСС. Эти достойные мужи взяли на себя заботу о быте и уюте, чтобы полностью закрыть проблему. При не очень большой зарплате в восемьсот рублей, члены Политбюро имели смутное представление о тратах и расходах, и все это благодаря неустанным заботам Управления делами ЦК.

Дед Мороз завял бы от зависти под своим финским телевизором — такого разнообразия добрых услуг мир еще не знал. Абсолютно все житейские вопросы здесь решались по щелчку.

В огромном хозяйстве Управления делами ЦК имелись мебельные цеха и швейныеателье; специальные базы снабжения; склады… и даже ювелирка с аффинажным заводиком, где всем желающим клепали из драгметаллов кольца, серьги и кулоны. А в специальных магазинах по специальным ценам предлагалось все. Ну вот все. Не знаю даже, что назвать: баночное пиво, например, или сигареты «Мальборо» рядом с кока-колой в стекле. Чего здесь не было — так это очередей, поскольку очередь утомляет и временами раздражает.

Члены Политбюро пренебрегали личным транспортом, смысла в этом не было никакого. Один лишь Брежнев располагал приличным автопарком, и причиной тому не надобность, а хобби. Так бывает. Кто-то монеты или фантики собирает, а кто-то серьезно играет во взрослые машинки. В прессе называют цифру сорок девять, злые языки говорят о трехстах авто.