Третий прыжок с кульбитом и портфелем - [47]

Целуй меня, целуй меня крепче

Боюсь потерять, потерять я тебя навсегда.

Играть на своих барабанах Варвара не забывала, при этом она еще и приплясывала. Сценический образ девушка выбрала такой же, как и у Сени: тельняшка и камуфляжные штаны с пятнистыми кедами. Получилось весьма оригинально и уместно. В смысле, и наряд, и песня.

Гул над столами утих, а танцующий народ откровенно прибалдел — такого прочтения популярного шлягера этот мир еще не видел. Барабанщик сельского оркестра, бросив застолье, прямо-таки прилип к сцене, пожирая Варвару глазами.

Второй куплет добил публику окончательно. Его исполняла Тамара Карапетян с томным придыханием, и на армянском языке:

Целуй меня жарко… Я прошу, целуй меня жарко.

Так жарко, как если бы ночь нам осталась одна.

Я прошу, целуй меня сладко,

Тебя отыскав вновь боюсь потерять навсегда.

После этого был длительный проигрыш — с кларнетом Надежды Козловской, зурной Жанны и переливами на гармошке Антона. А последний куплет исполнила Надежда Константиновна на языке оригинала.

Громкие восторженные крики и свист заставили повторить номер с самого начала.

В дальнейшем концерт так и шел — с одобрительными криками и требованием повторить. Надежде Козловской удалось сорвать свою долю восхищения — и за саксофон, и за вокал. А вот песня Анатолия Днепрова «Армения моя» произвела фурор. Она выпадала из танцевального ряда, и с первых слов обратила гостей в молчаливых зрителей. Даже подавальщицы замерли, забыв о своих подносах.

А где-то горы, горы, а за ними нивы, Армения моя,

Знаю, мама, мама, Армения, ты ждешь меня.

А где-то горы, горы, а за ними нивы, Армения моя,

Знаю, мама, Армения, ты ждешь меня.

Этот номер пришлось повторять три раза, а Антон удостоился поцелуя матери жениха. Впрочем, мама невесты тоже расплакалась. На свадьбе мать жениха по обычаю радуется откровенно — ведь она приобретает члена семьи и помощницу. Мама невесты грустит и печалится — ничего, кроме выкупа, она не приобретает. Внуки, конечно, будут, но когда это будет? Антон взял гармошку, и «Джан балес» пошел на ура для обеих мам.

Тамара прекрасно справлялась и с ролью ведущего, она шутками отвечала на реплики гостей и постепенно представила всех музыкантов. Единственный человек в оркестре, не отягощенный музыкальным инструментом, между номерами она еще успевала бегать к столу и один раз потанцевала с Кимом Назаретовым. Он улыбался змеем-искусителем и что-то нашептывал Томе на ухо. Ой, уведет… Чует мое сердце, уведет.

Концерт по накатанной катился к завершению, когда нам, наконец, разрешили перерыв. На вахту заступил сельский оркестр, а нас усадили за вновь накрытый стол. И по дороге из туалета Антона перехватил верткий парень, уркаган чистой воды.

— Музыкант, на пару слов, — бросил он. — С тобой Сержик говорить будет.

Кто такой Сержик, нам было неведомо, но догадаться несложно — вертлявый парень произнес это имя с большим уважением. Нас подвели к столу, и усадили напротив крепкого мужчины в белой рубашке. Слева и справа от него было пусто.

— Меня зовут Серж, — ожидаемо представился мужчина. — Водка, вино? И скажи своим парням, пусть расслабятся, надолго не задержу.

Я оглянулся — братья Гутаровы, каждый вполоборота, прикрывали Антону спину. Ничего, пусть стоят. Береженого бог бережет. Девушка с подносом быстренько сервировала стол, налила и водки, и вина, и компота. И упорхнула.

— Выпьем за молодых, — мужчина поднял рюмку. — Дай бог им счастья, деток побольше, и дом — полную чашу.

За такое не выпить было бы грех, и Антон лихо метнул свою рюмку. А люля-кебаб сам нанизался на вилку.

— Откуда наш язык знаешь, парень? — это он спросил по-армянски.

— Родился в Армении, отец там служил, — на этом же языке невнятно ответил Антон — люля оказался очень хорош.

— Пограничник?

— Нет, авиация ПВО.

— Летчик, значит, — уважительно хмыкнул он. — Хорошая работа, полезная, спасибо ему. Ну, давай за родителей?

Потом мужчина без запинки напел:

Мама, не грусти, береги отца,

Бог вас сохранит.

Мама, не грусти, не грусти.

Родина моя, как ты без меня, на вершинах снег,

Где мои друзья, сберегла ль ты всех?

— Отличные песни вы поете. Завтра приедете?

— К сожалению, другие дела, — закусывать Антон не забывал. — К экзаменам в институт надо готовиться.

— Жаль… Ребятам из сельского оркестра слова перепишешь?

— Так они уже сами подсуетились, — усмехнулся Антон, поднимаясь. — И слова переписали, и ноты. Однако мне пора, спасибо за добрые слова.

— Будешь в Нахичевани, заходи, брат, — мужчина тоже встал. — Сержика там каждый знает. Заходи в любое время, буду рад.

Глава двадцать третья, в которой вход по пригласительным билетам

Утреннее совещание в Госбанке капитан Сорокина посетила, но вниманием к докладам не блистала. Опустив голову, она что-то черкала в своем блокнотике — видимо, многочисленные мероприятия, связанные с ужесточением контроля, интереса москвички вызвали немного. Не проронив ни слова во время совещания, она так же молча вышла, и по ковровой дорожке направилась в небольшой кабинет, выделенный ей здесь же, на третьем этаже.

Откинувшись на спинку стула, Марина побарабанила пальчиками по зеленому сукну стола, потом полистала свой блокнотик, и приняла решение. В программе культурных мероприятий на вечер значился футбольный стадион в компании с Агопяном, но капитан Сорокина матч вычеркнула. Перелистав страницы, она сняла телефонную трубку, чтобы набрать обычный московский номер.