Третий пояс мудрости. Блеск языческой Европы - [16]
Одна из наиболее почитаемых фигур в их пантеоне — безусловно бог загробного мира Тот, уже хорошо нам знакомый. Трудно сказать, имел ли он реального прототипа. Может быть, в Египте и жил некогда сверхмудрец, обожествленный после смерти: такие случаи не редкость. Но едва ли подобный букет знаний, тем более «тайных», способен взрасти на пустом, неподготовленном месте.
Не повторил ли Тот путь Энки? Только корабль свой он ввел не в Персидский залив, а в Красное море, по ту сторону Аравийского полуострова… Или он все же пришел в Египет через Иранское нагорье?
Уже давно антропологи, ссылаясь на исследования древних египетских мумий, высказывали сомнения в том, что египтяне — единственный белокожий народ на Африканском континенте и, как доказано, пришедший из Азии, — принадлежали к семитскому типу. Их тип ближе к шумерийскому или индийскому. И идея деления общества на касты зафиксирована только в Египте и Индии, и число 108 было в Египте не менее почетным, чем в Индии. При крупномасштабном строительстве, например в пирамидах, египтяне пользовались строительным модулем, состоявшим из 108 пальцев (около двадцати метров). Три пальца составляли «фараонов локоть», равный хорошо известному вавилонскому «царскому локтю». Число 108 бесспорно присутствует в некоторых размерениях великих пирамид и туннелей. Геродот, руководствуясь указаниями египетских жрецов, насчитал 11 340 лет царствования фараонов, и это же число мы уже встречали, когда речь шла о «большом годе» Цицерона…
Историков и религиоведов издавна поражает ничем как будто не объяснимое сходство между некоторыми сторонами культов в странах, как бы образующих пояс между тридцатой и сороковой параллелями северного полушария: Египет — Месопотамия — Индия — Китай -япония. Тогда логично предположить, что и лунный культ коровы и быка, чьи рога напоминают рога месяца (недаром все лунные богини изображались рогатыми), принесли с собой в Египет служители — жрецы. Из Индии? Пока это последний пункт, где можно проследить начало многих миграций. Но не первый, не колыбель. Считается, и не без оснований, что и египетские, н индийские жрецы пришли в эти страны как завоеватели из еще более высокоразвитого государства. Какого? Ответа пока нет. Ясно одно — знания, какими они обладали, давали им неограниченную власть над местными племенами. Английский ученый С. Гэдд объясняет это сходство влиянием шумерийцев, отмечая одинаковость некоторых культурных, бытовых и религиозных обычаев — и египетских, и индийских. Но… В Египте из представителей высшей касты выбирался фараон — верховный жрец. Индийские же цари принадлежали ко второй по значению варне (касте) — кшатриев (воинов; эта каста была второй и у египтян). А касты — это изобретение ариев, европейской народности, обитавшей на Пиренейском полуострове и дожидавшейся часа, чтобы совершить оттуда величественный марш — бросок вплоть до Гималайских вершин на востоке и Ледовитого океана на севере. Именно арии стали предками индийцев. И не исключено, что одна из самых ранних волн их экспансии стронула с насиженных мест тэртэрийцев…
В 3-м тысячелетии до н. э. весь мир вновь неожиданно пришел в движение. Толчок был дан где-то на юге еще раньше.
Некоторые востоковеды, основываясь отчасти на письменных памятниках, отчасти — на археологическом материале, убеждены, что наиболее высокоразвитые народы Месопотамии (убейдцы, вытесненные примерно в 2800 году до н. э. шумерийцами) и Индии (дравиды) продвигались с юга на север примерно в одно и то же время. Если убейдцы, бежавшие из Двуречья в долину Инда и заселившие ее, могли иметь прародину в любом месте Африки и Аравии, в чем убеждает даже беглый взгляд на карту, то для дравидов существовал только один путь — морской. Индийский эпос знает два великих полусказочных острова. Правда, один из них — полуостров, но вплоть до XI века многие народы не ведали различия между этими двумя понятиями. Одним был Шри Ланка (Прекрасный остров), другим — Маха Ланка (Великий остров, нынешний полуостров Малакка). Любой из них мог быть прародиной дравидов. Однако ученые склонны искать начало маршрута дравидов к западу от Индостана, а не к югу или к востоку. Ведь именно на западе, в Белуджистане и Синде, — там, где цвела хараппская цивилизация, обитает народ брагуй, чей язык относится к группе дравидийских и родствен шумерскому. Но и южный или восточный путь дравидов пока не отбрасывается. С Шри Ланкой, между прочим, тесно связан индийский эпос «Рамаяна», приписываемый поэту Вальмики, но созданный, как полагают, ариями, продвигавшимися по Индостану в противоположном дравидам направлении. Статуэтки персонажа «Рамаяны» — обезьяночеловека Ханумана обнаружены в глубоких культурных слоях Бахрейнских островов (страны Дильмун) и Двуречья.
Не двигались ли месопотамцы и дравиды из одного центра? Тогда им могла быть только Аравия, район Омана. И только ли в этих направлениях шла миграция? Многие этнографы усматривают сходство хараппцев с австралоидами, населяющими также Океанию…
Примерно в то же время и китайцы внезапно узнали, что все «великие перемены» случаются раз в 1260 лет (произведение цифр этого числа составляет двенадцать, а само оно — шестидесятая часть от 10 800, умноженная на священную семерку, или девятая часть от 11 340, и сумма цифр каждого из этих трех чисел тоже составляет девять), а их письменность, соединив в себе элементы намазганской и арийской, стала приближаться к тому виду, в каком ее знаем мы.
Как во времена Гомера, каждый был здесь купцом, и каждый - воином. Пиратом. Корабли были их летними жилищами. Далеко по островам и побережьям их разведчики собирали нужные сведения, не пренебрегая и слухами, если они казались им хоть сколько-нибудь правдоподобными и заслуживающими внимания. Мирные ладьи, да и боевые тоже, редко отваживались оторваться от берега в одиночку, каботажное плавание было здесь не более безопасным, чем в открытых водах. Автор, специалист по исторической географии, истории судостроения и мореплавания, продолжает разговор, начатый в книге «Эвпатриды удачи» («Судостроение», 1990 г.), о борьбе за звание властителя морей - на этот раз в Средние века, о средневековом судостроении, мореплавателях, об их географических и навигационных знаниях, кораблях и маршрутах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эти люди не имели отечества, их объединяло нечто большее: общее дело. Это были братья по крови - не по той крови, что текла в жилах их предков, а по крови их жертв и еще собственной, проливаемой в беспокойном настоящем ради неясного будущего. Они не могли воскликнуть подобно киплинговскому Шер-Хану: "Мы одной крови - ты и я!". Не могли не потому, что это было бы неправдой, а потому, что провозглашенное этими тиграми моря равенство - в опасности, в дележе добычи, в бою, в кутежах - напрочь исключало деление по какому-либо другому признаку.
Эта книга завершает трилогию, посвященную истории мореплавания и судостроения (книги "Эвпатриды удачи" и "Рыцари удачи" выпущены издательством "Судостроение" в 1990-1991 гг.). В ней заканчивается разговор о трех больших эпохах в истории человечества - эпохе пиратства, эпохе гребных и парусных флотов, эпохе географических открытий.
Дальние путешествия и мореплавания, несмотря на опасности, испокон веков привлекали людей. В далекие античные времена плавания совершались в водах незнакомых, таинственных, называемых позднее Морем Мрака. Вокруг этих плаваний вот уже несколько веков идут споры: каков был точный маршрут кораблей Ясона и Одиссея, что в описаниях приключений реально, а что — вымышлено? Ученые не прекращают поисков; их находки, вплоть до самых последних, — а о них говорится в этой книге — позволяют ответить на многие спорные вопросы.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Монография составлена на основании диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, защищенной на историческом факультете Санкт-Петербургского Университета в 1997 г.
В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.