Третий пол - [77]

Мысль о введении еще одного равноправного участника в процесс продолжения жизни приходит сама собой – ввиду ее очевидной целесообразности. Не менее сильной, чем та, что продиктовала некогда переход от гермафродитных форм размножения к разделению всех биологических сообществ на два пола, существующих каждый по своим особым законам. Закон, установленный для мужского пола, резко ужесточающий условия отбора, был, вероятно, каким-то образом сопряжен с относительной простотой форм жизни, доминировавших в тот незапамятный период, и с безграничностью биологических ресурсов на нашей планете, тогда еще довольно-таки молодой. И то, и другое с тех пор существенно изменилось. Как знать, может быть, само замедление темпов эволюции как-то связано с тем, что потенциал прогресса, заложенный в принципе двуполости, давно себя исчерпал?

У меня есть старинный приятель и тезка, Арон Каценелейнбоген, давно уже живущий в Америке. Это один из самых поразительных людей, с которыми мне приходилось встречаться. Представьте себе крупного экономиста, авторитетного, преуспевающего, обступаемого со всех сторон профессиональными проблемами, интереснейшими и перспективнейшими и в творческом смысле, и в плане улучшения собственной жизни за счет работы над ними. И он действительно работает, создает теории, пишет книги, полемизирует, считается главой какого-то не вполне мне понятного направления в экономической науке. Поддерживать этот имидж без самых серьезных усилий невозможно, но у моего тезки это, слава Богу, получается.

И вдруг в нем просыпается жгучий интерес к проблеме, никак не пересекающейся с той областью, которой он посвятил свою жизнь: его начинает мучить тайна происхождения рака. Он изучает все версии, все гипотезы, в которых, как мы понимаем, нет недостатка, но он без дураков ухитряется познакомиться со всеми, – и ни одна его не удовлетворяет. Его мышление, поистине компьютерное по мощи и неутомимости, мгновенно улавливает в этих концепциях внутренние противоречия, несообразности, натяжки. Попутно – чтобы понимать, о чем идет речь, – он буквально заглатывает университетские курсы биохимии, генетики, эмбриологии – всех наук, на языке которых изъясняются специалисты в той области, куда он неожиданно и далеко уже не молодым человеком вторгся. Его дилетантизм служит ему добрую службу: он ничем не ограничен, он не говорит: «это моя специальность», «это не моя специальность», читает все подряд. А поскольку еще и все запоминает – так уж устроена у него голова, – полученная информация укладывается у него в оригинальную систему. В конце концов он создает собственную, никого не повторяющую теорию изменчивости клетки, с объяснением причин, которые ее вызывают, механизмов, которые приводятся в действие этими причинами, законов, которые управляют этими механизмами.

Я не знаю, что подвигло Каценелейнбогена на этот титанический труд, невольно вызывающий у меня ассоциацию с Карлом Марксом. Возможно, в биологии и заключалось его истинное призвание, голоса которого он почему-то своевременно не расслышал. Возможно и другое – сигналом послужила тайная, подавленная вспышка канцерофобии, страха перед раком, – это весьма распространенный психологический недуг. В любом случае, благодаря уникальности своего интеллекта, он сумел найти наилучший выход. И повел он себя со своим открытием совсем не так, как Маркс – со своим. Он не стал требовать всемирного признания, не стал будоражить несчастных раковых больных и их родственников криками, что их лечат неправильно, что врачи не понимают природу их заболевания, что надо перевернуть кверху дном всю медицину. Изложив свою теорию в книге, даже объемом напоминающей «Капитал», Каценелейнбоген издал ее – и предоставил жить своей естественной книжной жизнью: искать читателя, убеждать его, вести с ним диалог, искать свое место в безбрежном море научной литературы.

Проблемы пола специально его не занимали, но поскольку размножение тоже является разновидностью процессов изменчивости, идущих через клетки, миновать их не мог. И тут, между прочим, подтвердилось, что необычная деятельность моего тезки вызывает в Америке достаточно широкий доброжелательный резонанс. Его пригласили выступить на семинаре «сумасшедших идей» в одном из исследовательских институтов в Филадельфии. В ученом мире Америки любят и очень ценят такие вольные трибуны, несерьезные лишь в той мере, какая необходима, чтобы снять напряжение и страшный груз ответственности, который всегда давит диссертантов, авторов солидных монографий и статей в сверхтребовательной научной периодике.

На этом семинаре Каценелейнбоген сделал доклад о многополовом размножении, и он был выслушан с подобающим интересом. Мысль отталкивалась от того же, о чем мы с вами только что говорили: от непомерно высокой затратности процесса продолжения жизни, как он сложился в природе, что для нее в конце концов может стать непосильным. Наличие двух полов не препятствует появлению особей, не удовлетворяющих требованиям развития. Приходится вмешиваться беспощадному контролеру, в виде естественного отбора, который исправляет ошибки, но уже постфактум, когда потенциал рождения использован. Если и вправду эволюция приведет к созданию третьего пола, то функция его будет заключаться в упреждении нарушений фундаментальных программ развития.