Третий — не лишний! - [77]

— У вас тут все рогатые? — удивилась я, разглядывая животных.

— Под «все» ты подразумеваешь и мужчин тоже? — понятливо спросила Алекто. — Все — возможно, но кто ж признается.

— Что, честность уже не в чести? — поддела я ее.

— Честность все больше в… не будем о темном, — фыркнула Алекто.

— Вы готовы? — поинтересовался Филлипэ, протягивая девушке поводья. — Только не гони. Мы пойдем следом.

— А что так странно? — полюбопытствовала я. — Могли бы на своих лосях поехать.

— На рынок? — засмеялась Алекто. — Там же развернуться негде. К тому же вагордов сразу сопрут.

— А этих? — кивнула я на рогатых ослов.

— Эти сами кого хочешь сопрут, — заверила меня собеседница. — Потом увидишь. — С гордостью: — Моя школа.

— А скажи мне, — решила я скоротать дорогу за занимательной беседой. — Что происходит в твоей семье?

— А что в ней происходит? — искренне удивилась девушка, бросая на меня косой взгляд. — Все как всегда.

— Твоя мама иномирянка? — в лоб спросила я.

— Ну да, — пожала точеными плечиками Алекто. — Откуда-то же мы появились…

— Вот и я спрашиваю: откуда? — вцепилась я в нее клещом.

— Мамочка была одной из наемных убийц в вашем мире, — покаялась девушка, подмигивая. — И никогда не могла забыть это достопамятное времечко, когда она укладывала мужчин к своим ногам одним взмахом кинжала. Наши маги разведали не так много чужих миров, но зато они могут заходить в разные эпохи.

— Да? Ой, как интересно… — пробубнила я. — Так она из прошлого?

— Да, — спокойно уронила девушка. — Для тебя это прошлое, для нее — настоящее.

— Что-то у меня концы… тьфу! — кусочки не сходятся, — призналась я. — Зачем бегать по разным эпохам?

— Как зачем? — девушка громко причмокнула и дернула поводьями, поворачивая повозку налево и выезжая на большую оживленную улицу. Подробней пояснила:

— Мужчин таскают из настоящего и будущего, как высокоразвитый материал для размножения. А женщин — из прошлого, чтобы страшный зверь «феминизм» не запустил свою когтистую лапу в нежную женскую душу.

— О как! — изумилась я. — А как же светлые идеалы Клары Цеткин и Розы Люксембург?

— Цветут, — заверила меня Алекто. — Прошлое прошлым, а женщины всегда стремились догнать и оторвать. Мамочку, например, уперли с королевского бала, где она выслеживала жертву. Так после этого понадобилось три мужика, чтобы доказать ей, как хорошо у нас жить. А в результате?..

— Что «в результате»? — подняла я брови.

— Мама так этим прониклась, — наклонилась ко мне собеседница. — Что стала хорошо жить одна, когда поняла, что три ребенка — это только разминка.

— Угу, — поежилась я. — А почему на вас такой дикий спрос? Вы же как бы… — и осеклась. Не хотелось напоминать про их возможную бездетность.

— Ты про детей? — помогла мне Алекто. — Так для соискателей это такие мелочи. Один из наших отцов восходил к основателям Теренции. И мы имеем приоритет на престол Дожа.

— То есть, — задумалась я. — Женщина не может носить корону Дожей, но муж женщины из твоей семьи имеет на это полное право. Так?

— Так, — подтвердила девушка, мастерски управляясь с поводьями. — И потом… кроме всего прочего, знаешь, почему в этом мире мужчины так охотятся за иномирянами, а особенно — иномирянками?

— Почему? — Похоже, есть что-то, чего я еще не знаю.

— Есть большая возможность, что и дети иномирян, особенно — подчеркиваю! — иномирянок спокойно смогут иметь детей. На третье поколение это обычно не распространяется.

— Мне тебя жалко, — призналась я, нервно передергивая плечами. Попробовала представить себе масштабы бедствия и вздохнула: — Это сколько же тварей на вас лезут!

— Уже гораздо меньше, — заверила меня подруга, кровожадно сверкая глазами. Улыбнулась: — Мы сильно проредили местное поголовье крупного рогатого скота. Тем более, мамочка решила, что ей скучно, и взяла всю контрабанду в свои слабые женские руки. И теперь вовсю пришпоривает всех важных персон, чтобы ручки не травмировать.

— Умная женщина, — закручинилась я. — От мужиков своих избавилась одним махом, остальных к ногтю прижала. Что еще нужно слабой одинокой женщине?

— Научить других? — засмеялась Алекто, привлекая внимание мужчин.

— Над чем веселитесь, драгоценные? — приблизился к боку повозки Филлипэ, видимо, начиная волноваться: а не научилась ли я еще чему-то особо ценному, чтобы лишить их особо ценного.

— Выясняем, возможен ли мир во всем мире, — сделала я честно-хитрые глаза.

— И как? — присоединился к нам Эмилио. — Выяснили?

— Конечно, — улыбнулась ему я. — Главное, вовремя отпустить в свободное плавание.

— Это правильно, — закивал Филлипэ. — Мужчина должен быть свободным, тогда он всегда возвращается к жене.

— Точно, — прошептала я на ухо давящейся от хохота Алекто. — Но иногда вперед ногами.

— А зачем мы едем на базар? — перевела я тему разговора, чтобы не объяснять мужчинам, почему у Алекто начались судороги.

— Нам хочется тебя побаловать, — переглянулись мужчины, явно что-то скрывая.

— Да-да, дорогая, — отдышалась девушка. — Побаловать. Вы завтра уезжаете к родителям Эмилио, и эти два показушника не могут тебя туда притащить без обручального ожерелья… — Поправилась: — Двух.

— И в чем подвох? — нахмурилась я, внимательно разглядывая слегка смутившихся Филю и Эмо.