Третий — не лишний! - [46]

Мне в его взгляде чудился плохо сбываемый страх, в улыбке — натянутость и неискренность, в движениях мерещилась странная нервозность. Вообще, он напоминал мне манекен, марионетку на веревочках, которую оживили посредством волшебства, но забыли вдохнуть душу.

Мужчины раскланялись, обменявшись вычурными приветствиями, и аристократ обратил свое внимание на меня:

— И кто эта прекрасная дама?

Интересно, как он это разглядел в той мумии, которую держал на руках Филлипэ? В глазу поставлен рентген? Я бы сама сейчас себя увидела — ночным горшком бы не отмахалась.

— Жена, — коротко сказал синеглазый, уходя от расспросов. — Ты нас приютишь на несколько дней?

— Конечно, — улыбнулся хозяин. — О чем речь! Так ты женился?

— Мы женились, — нахмурился Эмилио, вставая с другом плечом к плечу.

— Пикантно, — скабрезно хохотнул Джулио. Развел руками: — Два собственника и одна дама. Никогда не пойму, как вы ее на двоих делите. Да еще такой ревнивец как Филлипэ. Впрочем, потом расскажете. Добро пожаловать в мое скромное жилище, друзья мои, — и посторонился, пропуская нас вовнутрь.

— А он всегда ворота сам открывает? — тихо спросила я у Филлипэ. — Странно как-то, аристоьфат все же.

— Джулио всегда смотрит, кто к нему пожаловал, — так же шепотом ответил синеглазый, делая вид, что целует меня в висок. — Чтобы не допускать в дом посторонних. Если бы его не было, то слуги бы не открыли, или бы вышли с оружием.

— Понятно, — кивнула я.

— Куда щци, Джулио? — спросил Эмилио, на подходе к лестнице останавливаясь.

Ты поселишь нас все в тех же апартаментах?

— Если вы не против, — любезно ответил хозяин, провожая на второй этаж. — Или вы хотите что-то побольше?

— Нет, все в порядке, — вмешался Филлипэ. — Мы и так тебя стесняем.

Джулио довел нас до угловых апартаментов и гостеприимно распахнул дверь:

— Устраивайтесь друзья мои. Я сейчас распоряжусь насчет еды и ванны, — при этом прожигая меня взглядом. — А потом жду вас в охотничьей комнате на бокал вина.

Первый раз в этом мире я возрадовалась, что на мне было столько намотано, а лицо сьфывет маска. Почему-то его взгляд, исполненный острого мужского интереса, не интриговал, а вызывал ощущение ползущих по коже насекомых.

Хозяин исчез, скрывшись в недрах дома, а меня начали распаковывать.

— Маруся, — сказал Эмилио. — Посиди пока здесь. Нам нужно договориться с Джулио о нашем здесь проживании на некоторое время.

— Хорошо, — кивнула я, рассматривая убранство. Пока меня несли на руках, замотанную, словно рулон ткани, я толком ничего не разглядела. Теперь, выбравшись на волю, я засмотрелась.

Тяжелые хрустальные люстры. Дорогая дубовая мебель с гнутыми ножками. Золоченые бордюры квадратных стенных панелей и картины — то фрески, то масляные полотна, писаные на холсте. Все красочно-вычурные, с большим количеством действующих персонажей. Сводили воедино все рисованные сюжеты две линии: власть и море.

Домовладелец или домовладельцы, поскольку я не думаю, что здешний интерьер — дело рук одного поколения — судя по всему, были людьми властолюбивыми и жестокими. Множество сюжетов связано с кровопролитными батальными сценами, награждениями победителей и коронациями дожей. Еще одна черта сильно бросалась в глаза: безответная влюбленность в море.

Безответная, потому что я не нашла ни одного полотна или фрески, где был бы изображены хозяева дома в море. Только издали, на берегу. Оно и неудивительно. Море, оно требовательное и справедливое. Будь ты хоть триста раз хитрец и царедворец, его не обманешь. Оно помогает только сильным духом. Видимо, хозяева замка данным качеством не обладали. Грустно. И настораживает.

Буквально в считанные минуты к нам поскреблись вышколенные слуги, притащившие три подноса с едой и приготовившие горячую ванну.

— Сначала поешь или вымоешься? — поинтересовался Филлипэ, стаскивая с меня обувь.

— Вымоюсь, — вздохнула я. — Все тело зудит, на зубах скрипит пыль.

Мужчины тут же начали стаскивать с меня все остальное, приготовив тонкий шелковый халат.

Я стояла обнаженная и ждала, когда Эмилио распутает мою косу. Неожиданно дверь распахнулась и в комнату вальяжно зашел Джулио:

— Все ли у вас есть, друзья?

Друзья немедленно злобно оскалились и прикрыли меня собой, мгновенно заворачивая в халат.

— Простите, — без особого раскаяния в голосе сказал хозяин дома. — Не подумал, удаляюсь.

— Я не буду считать это оскорблением, Джулио, — хладнокровно заметил Филлипэ, сверкая глазами. — Если ты немед ленно покинешь эту комнату и перестанешь прожигать взглядом мою жену!

Эмилио просто стоял рядом, дрожа от злости и сжимая в руках рукоятку казгази.

Нарушитель спокойствия вымелся наружу, а меня отнесли в ванную и вымыли. Я видела насколько злы были мои мужья и молчала, не желая подливать масла в огонь.

— Маруся, — Эмилио отжал и вытер мои волосы. — Ты помнишь обычаи нашего мира?

— Какие именно? — сдвинула я брови. — По поводу того, что кто хочет, может меня отобрать?

— Да, — кивнул Филлипэ. — Ему только стоит заняться с тобой сексом, и ты уже будешь принадлежать другому. И это не подлежит обсуждению. Нам же с Эмилио останется только совершить самоубийство, чтобы не навлечь позор на наши семьи.