Третий источник - [98]
Сперва Толянычу показалось, что очки запотели, но нет. Почему-то он мог различить лишь смутные тени. В воздухе плавала белесая взвесь. Откуда она взялась? Ага! Вот они, у кучи мусора. Но бросать гранату неудобно — мешает неряшливый штабель досок. И автомат молчит… Где же Крот? Где Леший? Где эта хренова ведьма? Ладно, пока за доски, а там разберемся…
Толяныч прыгнул почти наугад — навстречу кто-то бежал, и он бросился незнакомцу в ноги, подбил плечом. Легкое тело рыбкой махнуло через него… Подмять! Он схватил человека за волосы — длинные… И, бля буду, рыжие. Не сопротивляется. Отрубилась? Какой-то шорох метрах в десяти, за кучей мусора, другой — совсем рядом. Толяныч поднял Старичка на уровень груди.
— Крот, ты?
— Я, я… — бормотнул токин. — Очки сними, они деполяр распылили…
Толяныч сдвинул очки на лоб и усмотрел силуэт на фоне стены, передвигающийся к мусорной куче, следом второй… А, суки!!! Лязг затвора… Быстрее!!! Рядом материализовался Крот. А где Леший?
— Ложись, суки!!! — заорал Толяныч, и граната по плавной дуге ушла к цели. Взрыв…
И тишина…
Теперь вперед!!!
Бросаясь из стороны в сторону, он в три прыжка достиг мусорки. Оступился, присел, стараясь привыкнуть к сумраку — никакой пыли, никакой мути. Еле светит ртутный фонарь…
Ага, вон там лежат! Одним броском он достиг соседней кучи. Так, посмотрим… Пульс? У этого нет. А у этого? О, что-то есть…
Подошел Крот.
— Серега, где Леший?
— Я его за те ящики отволок. Он ранен.
— А это кто?
— А хрен его знает! Одного Леха завалил…
— Вроде больше никого нет… — Толяныч отодвинулся чуть в сторону, направил пистолет в голову лежавшему и нажал курок. Крак! — руку дернуло вверх. Он повторил операцию. На этот раз тошно не было.
— Серега, давай быстро в тачку! Вова, Сашок, сюда мухой!
— Угу… — Крот побежал к лестнице.
Толяныч вернулся к Лизе, оглушено мотавшей головой:
— Цела? — Она лишь охнула в ответ.
Из тоннеля осторожно выглянул кто-то, судя по круглой голове — Сашок, и сразу же присел. Толяныч повернулся к нему. Даже мысли не возникло, что надо поспешать, но тут в углу двора, там где дымился мусор, раздалось — дук, дук, дук — одиночными и шепот Крота в токине:
— Фант, нормаль. Он затаился, гад. Я пошел.
Из подъезда выскочил Вова:
— Что тут у вас? — Он потер стекла очков. — Почему туман?
— Очки сними. Деполяр!
Толяныч склонился к Лешему. Сашок светил. Е-мое!!! Весь правый бок Лехи был залит кровью, и разобраться что здесь к чему не представлялось возможным.
— Берись! — Кивнул Фантик Вове. — Осторожно… Он тяжелый… — Тяжелый, это еще мягко сказано. Кряхтя, они подняли Лешего. Он застонал. — Ничего, Леха. Ща все будет… Крот уже подъезжает… — Из тоннеля потянуло дымком, Леший снова застонал. — Вова, ты еще и подпалить там все успел?
Вова кивнул, чего Фантик в сумраке конечно не увидел, но угадал. Они поволокли Лешего вверх по лестнице.
8
Лешего уложили на пол в салоне микроавтобуса, раздвинув кресла.
— Твою мать!!! — Вырвалось у Толяныча, когда он увидел кровавые лохмотья, в которые превратилась куртка на правом плече и груди. Крот уже вкатил Лехе инъекцию прямо сквозь ткань и сноровисто разрезал остатки рукава, пытаясь добраться до раны. Армированная ткань подавалась неохотно. Голова Лешего моталась из стороны в сторону, словно бы небрежно пришитая. Крот, он не того?
Глупее вопрос придумать оказалось сложно, Толяныч просто ляпнул первое, что пришло в голову. Он чувствовал себя голым — развеялась та аура неприкасаемости, которая возникает вокруг, когда не думаешь о последствиях. Сам факт, что в любой момент любого из них могли убить, это открытие поставило Толяныча на грань шока, как не неприятно в этом признаваться самому себе. Руки дрожали мелкой поганой дрожью, и коррекция не помогала совсем.
— Твою мать! — В свою очередь сказал Крот, распахивая вспоротый наконец рукав. — Десерт.
— Игл? — Сашок перегнулся с переднего сидения и заглянул через серегино плечо. — Похоже. Дрянь дело, слишком близко к голове. Тут к Доктору надо. Вова, жми к пневматику! — И стал набирать номер.
Мягко заурчал движок, и микроавтобус резво взял с места.
Лиза молча наблюдала за Кротом, а тот невнятно матерился, сдирая с Лешего куртку, бронежилет, сбрую снаряжения. Потом коршуном набросился на аптечку, извлек пакет, рванул оболочку, да слишком сильно. Что-то посыпалось на пол, но Серега не обратил на это ни малейшего внимания — он торопливо начал обкладывать пульсирующую рану черными небольшими горошинами, мгновенно прилипавшими к коже.
— На шею клади! — Лиза протянула ему второй пакет.
Крот коротко кивнул, а она приладила Лешему на запястье аптечку. Сработал датчик пульса, и в салоне разнеслось тоскливое, тонкое «Пиип-пиип-пиип» — сердце Лешего работало ровно и четко, хоть и очень слабо. Жив, бродяга!
Толяныч чувствовал себя здесь лишним, что за десерт схлопотал Леший, он даже не представлял, но характер ранения и без того говорил, что дело дрянь. И Крот, и Лиза, и Сашок отлично знали, что нужно делать, ему же оставалось только пассивно наблюдать и грызть свою душу, как плесневый сухарик. Толяныч мог сейчас только пассивно наблюдать за действиями товарищей. Фантик пытался отделиться, но ему это никак не удавалось, и укусы совести они делил на двоих по честному. Это было больно. Так больно, словно бы рана кровоточила у него в душе.
Сбылась извечная мечта человечества — чудесный аппарат подарил своим обладателям бессмертие и неуязвимость. Смущало только одно — неясность, кто и с какой целью преподнес людям этот инфинитайзер? Добытая одним из бессмертных, Ричардом Краем, информация оказалась просто чудовищной. Загадочные гриллы, долгие тысячелетия пытавшиеся прибрать к рукам Землю, наконец-то добились своего — космическая проказа безжалостно косила прошедших через инфинитайзер людей. Они превращались в монстров, а затем бесследно исчезали.
В будущем Земля – колыбель человечества – оказалась низведена на роль третьеразрядной планетки. Ее элита – «чистые» живут в Куполах и наслаждаются всеми благами цивилизации, а все прочие щеголяют в одеяниях из собачьих шкур и живут в руинах, наслаждаясь последствиями экологической и техногенной катастрофы. Ричард Край – один из этих прочих. Однако он, будучи членом не всеми уважаемой, но всем в Галактике необходимой организации – Гильдии Убийц, сумел заполучить новейшую научную разработку и завладеть секретом бессмертия и потому оказался весьма неудобен сильным мира сего.
Он родился на планете Земля. Людей его профессии в древней Японии называли ронинами. С тех пор прошло много лет. Земля стала матрицей для сотен обитаемых миров, освоенных людьми. На многих из них имелись города-столицы с прежними названиями, и постепенноЗемля как бы размазалась по галактике. Когда путешествие из одной столицы в другую с тем же названием стало отличаться от вояжа в соседний город на той же планете лишь существенной разницей в цене, произошло окончательное разъединение общественных слоев:обитаемые миры разделились на три основные категории — планеты-люкс, планеты-труженики и планеты-парии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Он родился на планете Земля. Людей его профессии в древней Японии называли ронинами. С тех пор прошло много лет. Земля стала матрицей для сотен обитаемых миров, освоенных людьми. На многих из них имелись города-столицы с прежними названиями, и постепенно Земля как бы размазалась по галактике. Когда путешествие из одной столицы в другую с тем же названием стало отличаться от вояжа в соседний город на той же планете лишь существенной разницей в цене, произошло окончательное разъединение общественных слоев: обитаемые миры разделились на три основные категории - планеты-люкс, планеты-труженики и планеты-парии.