Лиза ловко перевернулась, а в ее глазах резвились совсем не сонные чертенки.
— Ах ты Лиза-подлиза…
— Как ощущения, Фант? Как внутреннее самочувствие?
Толяныч прислушался к себе, к своей, вчера еще такой дохлой и холодной половинке — вроде бы все Окей, все в норме. Тогда он выпростал голову из-под покрывала и огляделся. Черт бы побрал это утро! Как лихо оно наступило. Вон уже и нудисты голяком шастают. Товарищи, стриптиза не будет!
Он вскочил:
— Да вроде бы… Нет, боюсь сказать.
— Боишься? А я думала, что ты ничего не боишься.
Лиза потянулась, и покрывало невзначай сползло на сторону. У Толяныча аж захватило дух, но верный брат-сосед перехватил инициативу:
— Боюсь — скажу, что все тип-топ, и ты исчезнешь… навсегда. — Он отвел глаза и прижмурился на солнце.
— Не бойся. Не исчезну.
— Да?! Тогда порядок! — Он еще пожмурился, впитывая ласковое тепло, но одна мысль заставила светило чуть померкнуть. — Вот только про Источник я так ни черта так и не помню. — И посмотрел на ее реакцию.
Лиза улыбнулась, словно сытая кошка, откинула рукой волосы со лба, ничуть при этом не торопясь скрыть собственную наготу:
— Это неважно, Фант. Главное, что ты в порядке. — И лукаво прищурилась.
Толяныч просиял:
— Да? Тогда… — Он выдержал эффектную паузу. — Едем ко мне! Вопросы, пожелания, возражения не принимаются! Все завтра. Матрену заберем, и вперед.
Она окинула его настолько откровенным оценивающим взглядом, что руна снова мягко толкнулась в живот. Рассмеялась:
— Уверен? Ну, тогда конечно едем.
Москва 2002
