Третий дубль - [16]

Собственно, не сам факт ее обнаружения мог вызвать сомнение. Находку никто не собирался оспаривать. Но тип шлюпки, серийные номера отдельных сохранившихся приборов и механизмов, характер материалов – все эти косвенные данные еще не доказывали принадлежность шлюпки к челноку ЗемляМарс – Юпитер. Она могла затесаться в астероидный пояс, покинув борт другого, неизвестного нам корабля. И хотя сам Кленов не сомневался уже, что шлюпка была с челнока, доказать это он все еще не мог и потому третьи сутки подряд не выходил из кабинета, изучая материалы шестилетней давности.

Если человек упорно и последовательно делает свою работу, рано или поздно к нему приходит удача. Кленов вновь убедился в непоколебимости этой аксиомы, когда в семейном архиве одного из членов экипажа взорвавшегося корабля, Свиридова, обнаружил старую любительскую голограмму. На ней погибший все еще улыбался. Но главное было, конечно, в том, что в углу голограммы отчетливо просматривался шлюпочный стеллаж нижней палубы. После компьютерной реконструкции снимка удалось различить не только номера отдельных шлюпок, но даже детали обшивки. Вот тогда Кленов и узнал характерную царапину, обнаруженную им на одном из обломков. Сомнений в принадлежности шлюпки больше не оставалось, со всей очевидностью перед Кленовым встал вопрос: откуда мог появиться в космосе или на корабле двойник семнадцатой, однажды уже найденной спасателями?..

И сразу же вслед за этим возникал и другой вопрос – о безбилетном пассажире, о человеке без документов, чьи останки были найдены среди обломков шлюпки. Или, может быть, совсем не о нем, поскольку существовал и второй пассажир семнадцатой, тот самый, что был обнаружен спасателями, а затем доставлен на Землю…

Но даже после того, как это событие из области догадок и предположений перешло в область неопровержимых фактов, даже после этого Кленов все еще не испытал настоящей тревоги. Он слишком долго имел дело с чистой теорией, и химеры, рожденные его воображением, довлели над его поступками и решениями. Он, не торопясь, продолжал свои разработки, проверял и перепроверял данные до тех пор, пока вдруг не обнаружил, что время невозвратимо упущено и Роман Гравов покинул Землю… Только тогда он ощутил растущее беспокойство, когда узнал, что последним человеком на Земле, с которым виделся Гравов перед своим отлетом, был руководитель важнейшей экспедиции на Гридос – Райков. Гравов же отбыл именно на Гридос. Только связав все эти разрозненные сведения в единый узел, Клонов понял, что произошло нечто чрезвычайное.

…На стеклянной платформе в медицинском отсеке лежало что-то укутанное в серебристый пластик. Кленов резким движением отвернул заиндевевшую ткань.

Стоявший сзади в толпе репортеров и спасателей начальник УВИВБа спросил:

– Это он?

– Да. Это Гравов.

– Кого же мы отправили на Гридос?

– Человека, воспользовавшегося его документами.

– Человека?

– В этом я совершенно уверен. Он прошел полное медицинское обследование во время конкурса. Медики не могли ошибиться.

– Тогда кто же он и каким образом сумел завладеть документами Гравова? Судя по показаниям оставшихся в живых, никого постороннего на борту «Кастора» не было. С момента подачи сигнала тревоги до взрыва прошло не больше минуты.

– Да, но шлюпку с телом Гравова мы нашли лишь сейчас, спустя шесть лет после катастрофы. За это время многое могло произойти.

– Странно, что она вообще уцелела.

– Счастливое стечение обстоятельств. Астероид, в которым она столкнулась по касательной, оказался ледяной глыбой, из-за относительно небольшой скорости при столкновении взрыва не произошло. Шлюпка вплавилась в лед. Теоретически найти ее там не было никакой возможности…

– Не слишком ли много совпадений? И не хотите ли вы сказать, что двойник Гравова раньше спасателей обнаружил эту замороженную шлюпку, проник сквозь ледяной панцирь на глубину сорока метров, похитил документы погибшего и благополучно скрылся?

– Этого я не знаю. Я лишь констатирую факты.

– Надеюсь, вы понимаете, как нужен нам этот человек?

Но Кленову не удалось немедленно вылететь на Гридос…

Тревога, объявленная вначале лишь в Мексиканском секторе и охватившая затем все подразделения и службы УВИВБа, началась вполне буднично. В восемнадцать пятнадцать по местному времени, когда в Мехико наступил час пик, на здешней энергоцентрали произошла, рядовая, ничем не примечательная авария. Молния попала в мачту подпитки, грозозащита почему-то не сработала, и на двенадцать секунд подача энергии по этой важнейшей континентальной линии была прекращена.

Сама по себе эта авария не могла стать причиной тревоги, объявленной по всем отделам Управления Внешней и Внутренней Безопасности, она лишь явилась запальным фитилем в длинной цепочке причин и следствий, приведших в конце концов к событиям с непредсказуемыми последствиями.

Следующим звеном в цепи этих странных событий оказался управляющий центр энергораспределения Западного полушария. За доли секунды сверившись с заложенными в его компьютеры инструкциями и программами, центральный автомат вырубил подачу энергии по шести вспомогательным линиям. Не затрагивая саму столицу, он отключил второстепенные ремонтные и обслуживающие комплексы, но вместе с ними из-за ошибки, вкравшейся в программу регионального центра управления, на целых восемь секунд обесточенным оказался важнейший объект категории А-2. Эти восемь секунд понадобились управляющей аппаратуре центра для того, чтобы подключить к энергоцентралям резервные линии и исправить ошибку. Однако было уже поздно.