Третьи Врата - [5]

Один из тех, кто избивал парня, обернулся к пленникам:

— Запомните хорошо — вы ничто! И за любое нарушение приказа будет идти мгновенное наказание! ЯСНО?!!

Крик прокатился по небольшой плещи, вытоптанной сбоку от лагеря.

Место наказания.

— Привяжите это мясо за руки к столбу! — продолжил давить на психику пленникам воин. — Открыть ограду! Ночью тут бродят существа очень любящие свежатину. Посмотрим, хватит ли этому, — кивок на искровавленное тело, — удачи и сил отбиться от них. Ноги у него свободны, может и выживет.

Смешок. По телам присутствующих прошел мороз.

— Запомните, наказание — неотвратимо!

Некоторые из парней и девушек исподлобья посмотрели на говорящего, как бы отвечая ему: "… и тебя оно настигнет когда-нибудь!". Но вслух высказать никто не решился. Страх слишком явно витал над пленниками.

Небольшая комната тонет во мраке. Сгрудившись в тесную кучу, подростки сидят прямо на полу, мертвым взглядом перебегая с одного лица рядом сидящего на другого. Говорить совершенно не тянет, каждый погружен в себя. Случившееся — перенос в какой-то другой мир, плен, садистское отношение к ним самим, все это выключило разум, дабы психика не перегорела.

Без малейшего шума открылась дверь, внутрь залетело тело.

Тот парень, что вроде не так давно, а казалось — целую вечность назад, был наказан. Его перевязали, но все равно — выглядит ужасно. Рваные раны по всему телу, обширные гематомы, явно переломанные кости.

… И он до сих пор — жив?!!

Присутствующие тут девушки осторожно перевернули незнакомого парня, остальные тоже засуетились. Любое дело отвлекает, а это в их положении только положительно.

Парень стонет, метается в бреду… Слова, что срываются с его языка, никому не известны.

Странно — все тут присутствующие с одного мира, страны, едва ли не города! А эти шипящие звуки… На человеческий язык они явно не похожи.

Только к утру парень пришел в себя. С трудом разлепив веки (было видно, что это дается ему громадным усилием воли), осмотрелся.

— Все-таки жив…

Голос хриплый, глухой, но довольно приятный. Как, впрочем, и он сам. Высокий, метр девяносто, мускулатурой не выделяется, но и не заморен отсутствием физических данных. Черты лица мягкие, приятные. На первый взгляд его вообще можно назвать милым человеком… пока не посмотришь в глаза. Присутствующие не сразу это сделали, поэтому дрожь ужаса пришла с некоторым запозданием.

Серо-голубая радужка, расширенный зрачок… Говорят — глаза зеркало души. До этого иномирцы считали, что это просто фраза, но увиденное уверило их в обратном.

Ненависть. Ярость. Безумие.

Коктейль из таких эмоций читается в глазах неизвестного.

Брезгливость. На лице парня эта мина, когда он осмотрелся. Обстановка подходит для данной эмоции, но никто из пленников не смеет "высказываться" настолько четко. Боятся.

У парня явно проблемы с чувством самосохранения.

— Сколько я был без сознания? — задал он первый вопрос. Одна из девушек ответила, не посмев промолчать… просто, тон которым были произнесены слова, был им прекрасно известен: так говорила охрана. Тон, без малейшего намека на то, что кто-то посмеет ослушаться.

— Почти всю ночь…

— В часах! — голос резанул присутствующих. Вроде негромко и ничего особого парень в слова не вложил, но все отодвинулись от израненного.

— Пять-шесть, что-то около этого… — в разговор влез Саш. Парень решил поставить на место этого… этого монстра, иначе пленники будут его бояться больше, чем охрану. А этого допустить нельзя! Только в единстве сейчас их спасение.

— Как тебя звать? — опять Саш.

Иномирец задумался на миг. Потом разбитые губы растянула кривая усмешка.

— Амайя.

Вроде незнакомец должен быть оттуда же, что и остальные… тогда, что это за имя? Или…

— Это прозвище?

— Можно сказать и так, — наказанный не стал вдаваться в объяснения. — Тебя как звать? Остальные, тоже может представитесь?

Всего парой фраз, а главное — тоном, иномирец показал, что, в общем-то, присутствующих ни во что не ставит. Это читалось на лице, в голосе. Скрывать свои эмоции Амайя не считал нужным.

Неприятный тип. В этом иномирцы согласны с охраной, которая очень сильно взъелась на этого ненормального.

Почему, кстати?

Никто из пленников даже не переступил черту двадцатилетия. Самому старшему — девятнадцать и ниже по ниспадающей. Иномирцы представились так:

Саш, Антон — им по 18 зим. Влад, самый младший, — 15. Олег, 17. Он сидит, лицо спокойно, рот открыл только однажды. Чтобы назваться.

Девушки: Алена, Камила, Оксана. 17, 18 и еще раз — 18 лет.

Ну и последний — Амайя. Своего возраста не назвал. Как и не задел ничего из своего прошлого. На редкость неприятная личность.

На этом конструктивный диалог закончился. Дверь приоткрылась, внутрь зашел один из охранников. Застыл, напряженно поглядывая на Амайю. Всем своим видом он подавил любое стремление к разговорам среди иномирян.

Ночь прошла неспокойно: под пристальным присмотром спалось трудно. Тем более на грязном, холодном полу, без малейших удобств… О пленниках тут заботились не особо.

Для иномирян утро наступило незаметно: в комнате не было окон. Наступило и принесло новые неприятности.

… Густой туман окутывает лагерь. Пленников выстроили редкой шеренгой, перед которой предстало новое лицо. Когда он прохаживался перед иномирцами, те его провожали ошарашенными, а кто и полными ужаса взглядами.