Третье Желание - [3]

Моника решила проверить легенду и подошла к валуну. Возле поросшего мхом камня, валялась бутыль, похожая на колбу. Но что заинтересовало Монику, так это записка внутри. Пэриш подняла бутыль. Сначала, она думала, что деревянная пробка разбухла и вряд ли поддастся. Но та, на удивление с тихим хлопком легко выпала из колбы. Моника вытряхнула свернутый трубкой лист, развязала бечевку, к которой крепилась восковая печать и зачитала: «In nomine ergo Salomon filius David principem magorum, virium impero in conspectu spiritus mei![2]».

Сначала пещеру затрясло. С потолка стала сыпаться пыль, и даже камни. Моника отпрыгнула от одного булыжника, потом от другого. Но камни и пыль, оказались самой наименьшей ее проблемой. От дальней стены на Пэриш надвигалось нечто. Словно плотный черный туман. Отступать было некуда. Моника лишь сильно зажмурилась, прижимаясь к холодной стене.

[1] Aspergillusniger - плесень, обитающая в зданиях. Традиционно грибы этого рода растут во влажных местах.

[2] Именем Соломона, сына Давида, повелителя Магов, приказываю Духу Силы явиться передо мной!

Глава 2

Моника очнулась. Она лежала на жесткой кровати, казалось, что спишь просто на железной сетке. Ее запястья были привязаны к металлическим подлокотникам. Пейзаж вокруг был удручающим; серые кое-где с ржавыми пятнами голые стены. Плотно закрытые окна с мелкой решеткой, а пол был устелен затертым и обшарпанным линолеумом, времен первооткрывателя Америки.

Моника закрыла глаза, голова нестерпимо болела. Ощущение такое, словно на темечке поселился дятел и сосредоточено долбил по нему. Постепенно Пэриш снова уснула. Ей снилась пещера, старинный сосуд и нечто плотное, которое надвигалось на нее со всех сторон. Туман медленно обволакивал Монику. Казалось, что густой туман, живое существо, которое дышит. Она ощущала каждой клеточкой своего тела, как некое существо вдыхает ее запах, словно пытается запомнить.

Пэриш резко распахнула глаза. Она все также лежала на ужасной кровати, а руки были связаны. Понять, где Моника находилась, не представлялось возможным. Железная дверь со скрипом отворилась и в помещение прошмыгнула медсестра.

  — Проснулись, мисс Пэриш? Как себя чувствуете?

  — Отвратительно! — призналась Моника, — у меня онемела спина и руки. Кажется, я скоро вообще перестану их чувствовать. А еще меня тошнит, хочу в туалет, и принять душ!

  — Мисс Пэриш, вас тошнит, потому что вы получили тяжелое сотрясение мозга. Отсюда и галлюцинации. Вы все время твердили: «Черный туман! Мы все умрем!».

  — Правда? — удивилась Моника, — она совершенно не помнила, что говорила и что делала. Последнее, что ей запомнилось, так это пещера и то, как провалилась в нее. А дальше, темнота. — А где я? — наконец спросила Пэриш.

  — Это государственная психиатрическая больница «Пилгрим»[1]. Вас привез сюда мужчина. Сказал, что вы невменяемы и пытались его убить, в попытке отобрать какую-то бутылку.

  — Я?! — возмутилась Моника и попыталась встать. Головная боль, вроде утихла, но вернулась с новой силой. — Этого не может быть!

  — Но вы действительно вели себя странно. В любом случае, я не могу судить о вашем состоянии и уже вызвала врача. Доктор Кортез, сейчас подойдет.

  — Скажите, — Моника решила вести себя более спокойно, чтобы поскорее покинуть это место, — а как звали того мужчину, что привез меня сюда?

  — Кажется… — медсестра задумалась, — Джастин Пирсон.

  — Джас?! Как он мог? Почему не отвез меня с сотрясением в нашу клинику? Даже если я не в себе, он не должен был везти меня в психушку! А можно еще вопрос? При мне была бутылка? Ну, она чем-то на колбу из кабинета химии похожа…

Медсестра кивнула.

  — Да. Но он забрал ее. Сказал, что не хочет, чтобы вы при виде нее снова получили стресс. О, — она взглянула на открывающуюся дверь, — а вот и доктор…

В палату вошел тучный мужчина в белом халате. Тусклый свет в помещении отражался на его гладкой лысине. Мужчина окинул медсестру недовольным взглядом и пробубнил:

  — Ханна, сколько раз я тебе говорил, не болтать с пациентами? Некоторые из них только на вид безобидны. Еще раз увижу, до практики больше не допущу. Единственное, о чем ты должна спросить пациента, это о его самочувствии. В твои обязанности входит выполнять процедуры предписанные врачом, а не трещать с пациентами, словно с подружками! — врач пододвинул стул к кровати и осведомился у Моники:

  — Как вы себя чувствуете?

  — Ужасно! — Моника перечислила те же симптомы, что сказала медсестре, — когда меня отпустят?

  — Видите ли, — начал эскулап, — у вас сотрясение мозга.

  — Доктор, — перебила его Пэриш, — вы же психиатр, а не нейрохирург. Давайте, моим сотрясением займутся мои коллеги-врачи, хорошо?

  — Эм, — замялся врач, — мисс Пэриш, вы пролежали здесь две недели. Поначалу вели себя буйно. Требовали вас отпустить, говорили о какой-то угрозе, которая уничтожит человечество. Якобы вы случайно выпустили зло из бутылки. Потом набросились на своего молодого человека из-за этого сосуда. А после потеряли сознание. Мы ждали, когда вы придете в себя и на всякий случай привязали к кровати. Позже под действием лекарств, нам удалось вас нормально обследовать. И выяснилось, что у вас черепно-мозговая травма и тяжелое сотрясение мозга. Отсюда и весь этот бред про «зло». Должен признаться, это не палата, а изолятор. Сюда мы помещаем исключительно буйных пациентов. У вас несколько раз были припадки. Поэтому вы здесь, а не в обычной больнице. Вы извините, но и сейчас отпустить я вас не могу. Как минимум около месяца будем вас наблюдать. Ну, а если все будете в порядке, то отпустим с миром.