Третье правило диверсанта - [10]

На входе инстинкты взяли своё. Я выставил вперёд арматурину и сделал шаг внутрь. И здесь вскоре, меня ждал настоящий шок.

Наскоро, по привычке, обследовав бывший трансформатор-распределитель, заперев дверь прутом и устроившись на старом месте под древними катушками, наткнулся на твёрдый предмет, которого точно не было, когда я покидал павильон. Рассеяно вытащив из-под бока странный свёрток, а это оказался именно свёрток из плотной обёрточной бумаги!

Слабо соображая, я стал рвать бумагу, слой за слоем. То, что выглянуло на свет, заставило меня открыть в недоумении рот.

В пакете оказалось два непрозрачных пластиковых пакета с крышкой дозатором на одном из углов и крупной надписью «Вода питьевая 500 мл», оставив на время дальнейшее исследование содержимого, я лихорадочно свернул предохранительное кольцо и припал к дозатору губами.

Утолив жажду половиной пакета, принялся перетряхивать, что там ещё в свёртке. Не густо, но подарки судьбы принимают с благодарностью, какими бы они не были. Тем более что шанс выбраться из передряги снова появился. Это с некоторой долей вероятности гарантировали упаковка концентрата и толстый ломоть кукурузного хлеба. Откуда всё это взялось, я не знал, и думать не хотелось.

Видимо есть у меня персональный ангел хранитель — с перьями, голубиным хвостом и блеском в глазах. И как знать испытывал он ко мне личное пристрастие или обычный академический интерес, вдруг он хотел лишь узнать, сколько я протяну на этих так необходимых в данный момент крохах. Вот я козёл, мелькнула мысль. Хотел сказать спасибо — мысленно — не додумал.

Съев концентрат и немного хлеба, позволил себе сделать ещё несколько глотков воды. Два полулитровых пакета, один из которых изрядно усох небольшое подспорье. Особенно если я так и буду бродить кругами. Несколько дней на такой жаре протянуть конечно можно, а что дальше? Будет ли мой ангел-хранитель так же ко мне благосклонен. Надо бы подумать на досуге кто он такой…

Мысли стали путаться. Я лёг на бок инстинктивно сжал рукой цевье несуществующего «калашникова» и моментально погрузился в сон.

Ночь прошла безмятежно. Во всяком случае, мне ничего не снилось, и я не просыпался. Это меня удивило ещё больше, когда я обнаружил, что дверь павильона почти у самой притолоки были словно вскрыты гигантским консервным ножом. Наученный долгим опытом службы я знал, что демаскированное убежище нужно покидать с максимальной поспешностью, снял с себя майку, сделал из неё узел, сложил в него свои нечаянно приобретённые припасы и приготовился выйти, в надежде, что уже никогда не вернусь в этот дававший мне приют каземат. Немного повозившись с прутом (дверь слегка перекосило, и кусок арматуры застрял) я открыл дверь и вышел на улицу.

В целом сегодняшняя вылазка мало чем отличалась от вчерашней. Но появилась уверенность в будущем и это вдохновляло. Однако, не смотря на то, что шел я вчерашним маршрутом мест я не узнавал. Это только неопытному новичку, да и то на первый взгляд кажется, что пейзажи в заброшенной части города похожи друг на друга как однояйцевые близнецы. На самом деле различия есть и их много, нужно только уметь увидеть. И я видел, что вчера мой путь пролегал в другой местности.

Странно.

Я поглядел на длину и направление своей тени и определил время. Минут двадцать восьмого утра. По привычке сверился с часами забыв, что они у меня последнее время совершенно точно не в себе. И ещё одна странность. Часы показывали тридцать пять минут восьмого.

Ладно, будет время подумаю об этом. Сейчас есть цель. Поиск припасов и дороги к обжитому сектору.

Около десяти я наскоро перекусил хлебом и выпил воды, отдохнул немного и двинулся дальше. Вскоре вид окрестностей стал приобретать менее диковатый вид. И через полчаса я вышел к почти не тронутому временем и стихией району.

Послышался отдалённый лай и скрежет тысячи когтей по остаткам асфальта. Я отбежал под защиту ближайшего здания и моментально скрылся под каменным навесом и затаился.

Я переждал, укрывшись под сводом арки проходного двора достаточное время, чтобы опала пыль, поднятая собачьей стаей, перебежавшей дорогу в каких-нибудь сорока пятидесяти метрах от меня. Неожиданная и не приятная встреча и самое не приятное что свора клыкастых тварей не обратила на меня никакого внимания, хотя без сомнения я был распознан за несколько кварталов от места рандеву. С другой стороны, что я мог противопоставить двум сотням слюнявых пастей — металлический прут и собственную отвагу? Сожрали бы вместе с арматуриной и отвагой и со всем прочим заодно. Что же заставило собак игнорировать лёгкую добычу? Лучше не думать об этом. Я и не стал, постоял под аркой ещё немного и пошел дальше.

Квартал, еще квартал. Люди редко заходят сюда, из опасений за свою жизнь, и не напрасных. Здания вокруг становились все выше и выше.

Цель близка! Вот она, вот!

Стали появляться уже порядком забытые мысли и я, впечатывая в поврежденную мостовую шаги, повторял их про себя под уверенную чеканную поступь.

— «…егерю, при перемещении ценного груза, запрещается: есть, спать, справлять естественные надобности, не убедившись в том, что ни кто и ни что не угрожает грузу и жизни егеря. В противном случае он несет полную ответственность за груз и вверенную ему амуницию…»