Трепанация - [8]

– Я не знаю. Я пришел домой. Все мертвы. Коленька, Маша, мама. Все. – Рыдания усиливались. – Понимаете, все. Господи, за что?

– Спокойно, спокойно. Тебе надо успокоиться.

– Да что вы такое говорите? Как успокоиться? Мама, жена, сын. Все сразу. Вы понимаете?

– Иван, кому из твоих близких можно позвонить?

– Я же вам объясняю: ни-ко-му.

Чувствовалось, что он становится спокойнее, но это было медикаментозное спокойствие, скорее похожее на одеревенение, чем на успокоенность. Если верно, то покой – отсутствие желаний.

– Папа, просыпайся, тебя мама зовет, – четко произнес Николаша.

На мгновение мелькнула надежда, но сознание возвратило Ивана к воспоминаниям. Проснувшись, он без сил лежал с закрытыми глазами. Не было никаких желаний, но не было и покоя в душе. Душа имела вес. Она давила где-то в районе головы и груди одновременно. Рядом с кроватью он чувствовал чье-то присутствие. Это оказалась медсестра.

– Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, нормально.

– Я позову Николая Павловича.

Восемьдесят килограммов протоплазмы, сформированной в сложную биологическую систему с функциями поглощения и выделения. Кроме тяжести и бессилия, никаких других ощущений. Почти никаких мыслей. Мозг вяло сканирует какую-то ветхую материю из отрывков прошлого и диагностики действительного.

Подошел доктор, пристально посмотрел в глаза Ивану. Неприятно. Такое бесстрастное наблюдение за страданиями.

– Тут у нас лежит ваш коллега по несчастью, отец Феодосий. Выписать я его все равно не могу, хоть он и настаивает. Я рассказал ему о вас, Иван, он хочет поговорить с вами. Вообще-то этого нельзя. Стерильность и все такое, но я подумал, что в такой ситуации можно разрешить. Вы не против?

Иван вяло махнул рукой, выражая скорее безразличие, чем согласие.

– Он, кстати, на вас не в обиде за аварию.

Помолчали.

– Сейчас его оденут, и он придет.

Еще помолчали.

Доктор встал.

– Ну, я пойду. Я тут рядом буду.

Он все стоял, стесняясь своего бессилия.

Открылась дверь, и в палату вошел высокий и очень худой человек. Медицинская шапочка подчеркивала его большие темные глаза и бородку.

– Проходите, отец, проходите, – с облегчением, граничащим с надеждой, сказал доктор. – Вот знакомьтесь – это Иван Иванович.

– Здравствуйте, и храни вас Господь, – спокойно проговорил батюшка.

– Ну, я пока пойду. Присаживайтесь, отец, – и доктор поставил у кровати стул.

Священник перекрестился и осторожно сел. Он осмотрел спокойным взглядом палату и так же спокойно осмотрел лежащее на кровати тело.

– Доктор сказал, страдаете вы отчего-то, – проговорил священник, глядя куда-то в пол.

Иван безразлично смотрел в потолок.

– Вы простите меня, ради всего святого, видимо, заснул я на той дороге. Бог свидетель, не желал я ничего плохого.

Он перекрестился, бормоча что-то.

– Вы не виноваты. Никто не виноват, – тихо и безразлично произнес Иван.

– Да, да, на все Божья воля, и все же вы не держите на меня зла.

– Вы тут ни при чем. Я сам хотел умереть. Не получилось.

– Господь с вами. Что вы такое говорите? Грех так думать. Грех по любым законам. Мне доктор говорил о вашей беде, сочувствую и буду молиться за вас, но нельзя впадать в уныние. Вы молоды, образованны. У вас вся жизнь впереди. Надо быть стойким к бедам, выпадающим на нашу долю. Что же поделать? Все мы в руках Божьих.

– Вы извините меня, но я неверующий.

Священник улыбнулся и посмотрел на него.

– Нет неверующих. Все верующие. Просто кто-то раньше находит путь к Богу, а кто-то позже.

– О чем вы говорите? Какой Бог?

– Тот, Который свел нас с вами.

– Оставьте меня, пожалуйста. У меня нет сил с вами говорить. Тем более на богословские темы. – И, помолчав, добавил: – Хотя и плакать тоже нет сил.

– Ну что вы, что вы? Просто расскажите, что случилось. Вам станет легче. Не держите в себе зло. Даже на себя.

– А я не знаю, что произошло. Понимаете, не знаю. – Он смотрел священнику прямо в глаза и проговорил это тихо, но с силой. – Представьте себе, вы приходите домой, а там все мертвы. Безо всяких почему и отчего вас бросают в костер и обрекают на вечные муки. А вы мне тут о Боге говорите.

В его глазах стояли слезы.

– Моему сыну было всего пять лет. Мама, которая всю жизнь трудилась, никому ничего плохого не сделала, слова плохого не сказала. Жена, одно счастье. И все, все сразу. Господи, хоть бы я умер.

Он опять уставился в потолок.

– Вы полежите, успокойтесь, а я вам прочту кое-что. Просто послушайте.

В руках священника оказалась небольшая книга. Он достал откуда-то из-под сердца очки, раскрыл ее, полистал и спокойным уверенным голосом начал читать:

...

Книга Иова

[1]

«Был человек в земле Уц, имя его Иов; и был человек этот непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла. И родились у него семь сыновей и три дочери. Имения у него было: семь тысяч мелкого скота, три тысячи верблюдов, пятьсот пар волов и пятьсот ослиц и весьма много прислуги: и был человек этот знаменитее всех сынов Востока.

Сыновья его сходились, делая пиры каждый в своем доме в свой день, и посылали и приглашали трех сестер своих есть и пить с ними. Когда круг пиршественных дней совершался, Иов посылал за ними и освящал их и, вставая рано утром, возносил всесожжения по числу всех их и одного тельца за грех о душах их.