Трехгрошовый роман - [52]

У него нет денег на укрепление лавок и на кредитование их. Что касается товаров, хранящихся на складах ЦЗТ, то их можно осмотреть в любой момент.

Осмотр складов, помещавшихся на Нижнем Блэксмит-сквере, был произведен. Товаров действительно оказалось много. Были также предъявлены квитанции и накладные, исходившие частично от датских и французских фирм.

Физиономии директоров Коммерческого банка во время осмотра заметно прояснились.

Но когда Мэкхит и Блумзбери на следующий день вновь явились в банк, подле господ Генри И Жака Опперов сидел жирный мужчина с типично еврейской внешностью, господин И. Аарон, владелец «Торговой сети Аарона», с которым господа Опперы, по их словам, сотрудничали.

– Господин Аарон, – приветливо сказал младший Оппер, – господин Аарон, о котором вы, вероятно, уже слышали, очень заинтересован вашими идеями, господа.

Мэкхит несколько опешил.

И. Аарону принадлежало по меньшей мере два десятка крупных предприятий в лучших районах города. Между д-лавками и этими гигантами была та же разница, что между паршивым, блохастым уличным псом и огромным вымоленным ньюфаундлендом.

Несколько минут Мэкхит размышлял, не лучше ли будет попросту выйти из комнаты. Ему достаточно было взглянуть на господ Опперов, чтобы убедиться: без Аарона они не пойдут ни на какие дела с ним. Он отчетливо почувствовал, что его опять обвели вокруг пальца; впоследствии он часто вспоминал об этом предчувствии. Но при создавшейся обстановке отступать было поздно.

Он нуждался в деньгах.

Мэкхит повторил свой рассказ, и великий Аарон весело сказал, что он ничего другого от Б. Крестона и не ожидал. По его мнению, которое он изложил в весьма забавных оборотах, Крестон, относительно еще молодой человек, совершенно лишен совести и только и думает о наживе. Несмотря на свою молодость, а может быть, и благодаря ей, он является типичным представителем той несколько уже устарелой категории дельцов, которые все свое благополучие строят на обмане публики. Он, Аарон, вовсе не моралист, и безнравственность подчас даже забавляет его, но в деловой жизни он ее не ставит ни в грош. На ней далеко не уедешь.

– Ваша идея единых цен недурна, – сказал он добродушно, похлопывая Мэкхита по колену, – но ваши; склады, – тут он повернулся к Блумзбери, представительствовавшему от ЦЗТ, – пожалуй, еще лучше. Как, вы попали к господину Мэкхиту? Вы должны были сразу же обратиться ко мне! Понимаю, понимаю, путь ведет через господина Мэкхита. Нельзя обходить бедняжку владельца д-лавок.

Мэкхит слушал его без особого удовольствия. Шутки Аарона казались ему плоскими. Он не испытывал ни малейшего желания подпускать Аарона к складам. Ему стоило очень больших усилий разыгрывать роль маленького человека, обиженного акулой Крестоном.

Аарон, казалось, веселился от души, но Мэкхит отлично видел, что при каждом упоминании имени Крестона у него слегка краснеют виски. Он явно имел зуб против Крестона.

И действительно, Крестон за последнее время что-то уж чересчур расцвел. Господа директоры Коммерческого банка тоже были слегка обеспокоены этим обстоятельством. Для них Национальный депозитный банк был тем, чем для Аарона был Крестон. Эти Полтора Столетия испокон веку занимаются недвижимостью, чего ради они суются в розничную торговлю? Жалкая, скучная лавчонка с заплесневелыми несгораемыми шкафами! Коммерческий банк был мощным предприятием и не имел оснований завидовать своим конкурентам, но он был очень высокого мнения о своей роли в розничной торговле. Он был в собственных глазах непререкаемым арбитром в этой области. Он не считал нужным пускаться в рискованные предприятия, сулившие быструю наживу. Его миссией была охрана нравственности в розничной торговле.

Всем было ясно, что от людей вроде Мэкхита следует держаться на расстоянии, но, с другой стороны, Национальный депозитный поступил с этим сомнительным типом по меньшей мере некорректно. С первого взгляда было видно, что у него сдали нервы: он производил впечатление совершенно раздавленного человека.

Мэкхит всячески давал понять, что он горит желанием отомстить Национальному депозитному банку и концерну Крестона. Он жаждал проучить этих господ, хотя бы ценой личных жертв. Увлеченный, по всей видимости, собственным красноречием, он предложил И. Аарону свои склады по бросовым ценам, лишь бы тот расправился с Крестоном самым жестоким образом; взамен он просил одного: чтобы его д-лавки, по отношению к которым он имел ряд обязательств, тоже были вовлечены в дело, – ведь речь шла о маленьких самостоятельных людях, подаривших ему свое доверие.

Возможность использовать жажду мести, снедавшую Наполеона д-лавок и свидетельствовавшую о его коммерческой недальновидности (следствие низкого происхождения), заставила директоров Коммерческого банка и господина И. Аарона заинтересоваться его проектом.

Господин Мэкхит получил от председателя Коммерческого банка, господина Жака Оппера, приглашение провести субботний вечер и воскресенье в его резиденции Уорборн-Касле.

Для розничной торговли Уорборн-Касл был тем, чем Даунинг-стрит является для внешней политики, а Уолл-стрит в Нью-Йорке – для иной отрасли коммерции. Там сходились все «нити».