Трехгрошовый роман - [12]

Братья Брукли и Брукли поджидали их у себя в конторе, откуда было рукой подать до судов.

Это были огромные мрачные ящики времен Нельсона. Есть люди, которые постоянно подбирают всякое старье – шляпы, сигарные коробки, детские коляски – из чистого увлечения коллекционерством или просто из тупости. Таким людям эти суда пришлись бы по вкусу. Так или иначе, они еще держались на мутной воде, опровергая изречение о том, что все на свете преходяще.

Должно быть, их не беспокоили уже много лет, а может быть, и много десятков лет. А теперь где-то в Трансваале несколько тысяч томми ждали подмоги, и приходилось беспокоить их вновь. Впрочем, им это, пожалуй,, было даже приятно.

«Юный моряк» стоял ближе других, и на него-то в первую очередь и поднялась комиссия.

Сходни были из дерева – это было несомненно. Палуба выглядела не очень приветливо, но она тоже была из дерева, как на настоящем корабле.

В составе комиссии не было ни одного моряка. Моряка ни за что не удалось бы уговорить спуститься вниз по трапу. Он побоялся бы сломать себе шею.

По трюму, точно ягнята по лужайкам Уэльса, бегали крысы – огромные, толстые звери, никогда, несмотря на свой возраст, не видавшие человека и даже не подозревавшие о том, какую опасность он для них представляет.

Инженер Байл уже готовился с наплевательской смелостью разоблачить все уловки, при помощи которых бессовестные судовладельцы стараются выдать плавучий гроб за соблазнительную яхту-люкс. «А это что такое, милостивые государи?» – намеревался он спросить, срывая при этом то или иное бутафорское прикрытие. И вот он стоял, беспомощный и усталый, и даже не пытался раскрыть рот. И ребенку было ясно, что тут делается.

То, чем страдал «Юный моряк», при всем желании уже нельзя было назвать болезнью.

Из десяти посетителей ни один не отходил ни на шаг от железного трапа. Никто бы не решился опереться о борт корабля, если бы ему пришлось споткнуться об один из прогнивших предметов, валявшихся повсюду. Были все основания опасаться, что рука проткнет борт насквозь.

Внезапно Истмен громко и весело произнес:

– Так, так.

Слова эти прокатились гулко, как в старом-престаром амбаре. И тогда один из господ Брукли сказал очень спокойно:

– В конце концов решает не внешний вид. Важно одно – может ли корабль плавать и выдержит ли он груз.

Есть люди, которые обладают способностью абсолютно не чувствовать настроение-своего собеседника; они не обращают никакого внимания на факты и высказывают свои мысли без всякого стеснения, не учитывая ни обстановки, ни времени. Такие люди рождены вождями.

Компания по эксплуатации транспортных судов точно в дурном сне сошла на берег. Она еле удостоила взглядом «Красавицу Анну» и «Оптимиста», быть может самого жалкого из всех трех.

Когда все вновь собрались в конторе «Брукли и Брукли», один из господ Брукли произнес краткую речь.

– Господа, – сказал он, глядя в окно, – у меня такое впечатление, будто вы ожидали большего, хотя цена была вам известна, будто вы в какой-то степени разочарованы и вам от этой сделки чуточку не по себе.

Он окинул собравшихся беглым взглядом и, так как никто не ответил ему, продолжал:

– Если это так, то я позволю себе посоветовать вам ни при каких обстоятельствах не противиться внутреннему голосу, твердящему вам: прочь от этого дела! Если вам к спеху, то едва ли вам удастся в настоящий момент найти в Англии подходящие суда, особенно по этой цене. Но если у вас есть время на поиски и несколько месяцев не Составляют для вас разницы, то вы, несомненно, подыщете то, что вам нужно. Случайно Брукли и Брукли имеют возможность в любой момент сбыть эти суда; как я вчера сказал господину Истмену, мы имеем соответствующее предложение и нисколько не будем огорчены вашим отказом. Мы могли бы даже предложить вам небольшую неустойку. Сейчас половина шестого, а в четверть седьмого моему брату и мне предстоит другое совещание. Следовательно, мы хотим и должны как можно скорей договориться.

– Суда стоят самое большее двести фунтов и вообще непригодны для плавания, – спокойно сказал Байл.

Господин Брукли поглядел на часы.

– Вы слышите, что говорит ваш доверенный? У нас нет оснований возражать ему. Мы и не думаем навязывать вам эти суда. Мы не можем взять на себя никакой ответственности. Весьма возможно, что, с точки зрения специалиста, вообще лучше всего будет продать их на дрова. В этом случае двести фунтов, о которых упомянул ваш эксперт, были бы приблизительно подходящей ценой. Итак, обдумайте это дело, господа. – И он вместе с братом вышел из комнаты.

Когда они скрылись, Истмен сказал вполголоса:

– Эти суда – единственное, что можно достать. Не следует забывать об этом. И тем не менее я вышел бы из дела, не будь я уверен, что то, другое, предложение исходит не от кого иного, как от нашего друга Кокса. Мы чересчур насели на него. Он хочет сделать дело с другими компаньонами – поглупее.

У многих находившихся в комнате раскрылись глаза. Пять минут спустя они уже стояли с перьями в руках над договором.

По дороге домой Истмен сказал инженеру:

– Профану трудно даже представить себе, как такое корыто может выйти в море. Невольно является мысль, что эта гнилушка попросту расползется в воде, как бумага. Замечательная вещь современная техника! Она из ничего делает что-то. Держу пари: когда эти штуки покрасят и чуточку подправят, они будут выглядеть совсем шикарно и выполнять свое назначение не хуже любого другого корабля. Профан понятия не имеет, на что способна техника!