Трегуна - [41]

— Но в бассейн вы ходите для конкретной цели — плавать! А в нашем случае, — строго парировал детектив, — сутью контракта не была техническая поддержка! Сутью была лицензия на уникальный софт.

— Я бы хотел пояснить, — снова поднялся с места Крис. — По сути, это перекладывание денег из одного кармана в другой. Это мой бизнес, и я как подрядчик гарантирую, что софт будет работать. За это и беру деньги. Дальнейшая их разбивка внутри компаний моего бизнеса никого не должна волновать!

— И все же, — прокашлялся судья, — 90 процентов от ежемесячно получаемой вами по контракту суммы определена договором как плата за техподдержку. Были услуги по техподдержке именно на эту сумму?

— Мы не учитывали объем этой услуги, Ваша честь! — чуть не плача, выпалил Крис. — Общая цена от этого не менялась!

— То есть эти услуги могли и не оказываться? — уточнил судья.

— Могли оказываться, а могли и не оказываться! — воскликнул Крис. — Мало ли как поведет себя софт, откуда мы знаем! Мало ли с какими вопросами по его работе обратится к нам визовый отдел!

— То есть вы брали 90 процентов за техподдержку, но никогда не знали, отработаете их или нет? — спросил судья.

— Нет, Ваша честь, — вмешался Джаспер Митчелл, — в данном случае вообще некорректно использовать термин «отработать услуги по техподдержке»! Эти услуги продавались не сами по себе, не отдельно, а вкупе с основным продуктом — с лицензией!

— Если лицензия — основной продукт, то почему его стоимость составляет лишь 10 процентов от контрактной суммы? — прищурился судья и внимательно посмотрел на адвоката.

— Брали бы тогда свои 10 процентов только, и все! — поддакнул детектив.

— Но цена моего продукта — не 10 процентов и не 15 процентов! Цена единая, визовый отдел всегда ее платил! — горячился Крис.

— Уважительнее к суду! — строго осек его судья. — Мы сейчас по существу дело не рассматриваем. Но исходя из того, что я вижу по документам, визовый отдел платит десятки тысяч долларов за услуги по поддержке, при том что вы сами в заседании подтверждаете, что никто никогда не знает, каков реальный объем этой услуги, если она вообще вами оказывается.

— Это нонсенс какой-то, — вздохнув, опустился Крис на скамью. — Я готов платить сто долларов за коммунальные платежи. Я готов, я подписался под этим. Точка. Ну какая разница, пять ли там долларов за электроэнергию и девяносто ли пять за отопление! Даже если я живу в Африке и мне не нужно отопление! Я же подписался под тем, что согласен платить сто долларов! Ну какая разница?!

— Такая разница, — бросил ему детектив, — что если по контракту с вас берут девяносто пять долларов за тепло, которое вам не поставляют, значит, вас обкрадывают!

— Эту разбивку «лицензия / техподдержка» мы ввели, чтобы экономить на налогах, Ваша честь! — сказал Крис. — Никуда я ничего не присваивал и не крал! Я мог вообще в контракте написать «сто долларов за все» и не париться!

— Однако ж вы не написали и, как вы выразились, «запарились», — заметил судья. — Но все ваши доводы — это аргументы для вашей будущей защиты. Я сейчас не сужу вас. Я выясняю, есть ли в принципе повод для дела и для избрания вам той или иной меры пресечения. Поэтому готов выслушать детектива, о какой именно мере пресечения он ходатайствует перед судом.

— С такой фактурой и таким серьезным составом я не могу просить меньше, чем заключение под стражу на все время следствия, — тихо сказал детектив, но со стороны могло показаться, что он сам внутренне не верит в то, что этого молодого парня непременно нужно арестовать.

— Ваша честь, — встал Джаспер, — наша позиция по надуманности и абсурдности обвинения остается, конечно же, прежней. Но в любом случае заключение под стражу — это непропорционально жесткая и, я бы сказал, жестокая мера для молодого человека, мужа, отца, владельца легального и всем известного бизнеса. Мистер Трегуна никогда не привлекался ни к какой ответственности, не считая неоплаченной парковки, но здесь мы все не без греха. Он никуда не сбежит, он готов полноценно сотрудничать со следствием. Мы просим в крайнем случае установить денежный залог и не ограничивать мистера Трегуна в свободе.

«Я готова поручиться за него», — прозвучал уверенный голос из зала. Судья вытянул голову и посмотрел на скамью в зале заседаний, где среди публики сидела пожилая женщина. Не спрашивая разрешения председательствующего, женщина встала и решительным шагом направилась к столу, за которым располагались Крис и Джаспер Митчелл. Судья, который не мог не узнать женщину, пригладил усы и почтительно улыбнулся ей.

— Я готова поручиться за него, — повторила она, подойдя к судейской трибуне.

— Миссис Трегуна, добрый день, — сказал судья.

— Добрый день. Я, Марта Трегуна, федеральный судья в отставке, настоящим ручаюсь за своего внука, Криса Трегуна, и гарантирую суду и следствию, что мой внук будет максимально плотно взаимодействовать с департаментом, не скроется и будет являться к детективу по первому требованию.

— Поручительство предлагается вместо залога или поверх него? — послышался голос судьи. Марта взглядом переадресовала этот вопрос Джасперу. Тот встал и обратился к суду: