Требуй невозможного - [3]

— Конечно нет, он был гордый. Но если бы ты потрудилась его навестить, — холодно сказал Ксавьер, — ты бы сама это увидела.

На это у нее ответа не было.

— Ты не вернулась, когда он заболел, — продолжал Ксавьер.

— Я получила сообщение о том, что у него случился удар, когда было уже слишком поздно.

— Ты даже на похоронах не появилась.

И он серьезно думает, что ее это не волнует?

— Я собиралась приехать, но мне надо было быть по делам в Нью-Йорке.

— Плохая отговорка.

Она это знала. И ему совершенно необязательно было ей это говорить.

— Я уже сказала, что была очень не права. Прошлого не воротишь, и нет смысла его ворошить.

Он только плечами пожал.

Как же он ее бесит.

— Чего ты хочешь, Ксавьер?

«Тебя».

Осознание этого потрясло все его существо. После того как Аллегра его подвела, он не должен хотеть иметь с ней дело. И она уже не была petite rose Anglaise — английской розочкой, — которой была в восемнадцать, милой, застенчивой и немного неуверенной в себе, медленно расцветающей под лучами его любви. Сейчас она была безупречно ухоженной, тело тугое и крепкое под этим стильным деловым костюмом. Губы плотно сжаты в тонкую линию, а он их помнил такими мягкими, манящими, напоминающими о первых летних розах…

Это просто безумие. Бога ради, он должен сейчас планировать, как убедить эту женщину продать ему свою половину бизнеса, а не смотреть на ее губы и вспоминать, как он ее целовал и что при этом испытывал. Как он растворялся в ней. Как у него замирало сердце, когда она поднимала глаза от книги в те ленивые послеобеденные часы, ее черты смягчались, а взгляд лучился любовью.

«О Dieu».

Ему правда надо сосредоточиться.

— Ну?

— Я просто возвращался с полей. Позвонил Гортензии, чтобы спросить, дома ли ты, потому что хотел проявить вежливость и повести себя по-соседски, поприветствовать тебя здесь, во Франции. — Это было правдой, хотя и не всей правдой. Он также хотел разработать план, как убедить ее продать ему виноградник. — Но, раз уж ты затронула эту тему, позволь дать тебе пищу для размышлений. Ты много лет не была во Франции, и я не думаю, что тебе интересно сейчас заниматься виноградниками. Я с радостью выкуплю твою долю. Проконсультируйся с любым компетентным энологом о цене, и я ее заплачу.

— Нет.

Ну, ради того, чтобы обезопасить его виноградники, стоит заплатить и больше их реальной стоимости.

— Сколько ты хочешь?

— Я не продам тебе виноградник.

У него все внутри перевернулось.

— Ты собралась продать его кому-то другому? — Весь вложенный в виноградники труд можно было уничтожить всего за несколько недель.

— Я никому не собираюсь их продавать. Гарри оставил мне дом и свою половину виноградников. Это его послание мне, в котором говорится, что пора возвращаться домой, — сказала Аллегра.

Он небрежно махнул рукой:

— Это в тебе говорит чувство вины. — Чувство, которое он только что серьезно подстегнул. — Знаешь, если хочешь знать мое мнение, самым практичным решением в данном случае будет продать твою долю виноградников мне.

Она покачала головой:

— Я остаюсь.

Он уставился на нее, не в силах поверить своим ушам:

— Но ты же ничего не знаешь о виноградарстве.

— Я могу научиться.

— У меня нет времени тебя учить.

— Ну, тогда, может, кто-нибудь другой это сделает.

«Только через мой труп».

— А пока я могу заниматься маркетингом, ведь это моя профессия.

Ксавьер сложил руки на груди, пытаясь сдержаться:

— Мне плевать, кто ты по профессии. Ты до моего виноградника и пальцем не дотронешься. Чтобы он тебе через неделю наскучил?

— Он мне не наскучит. И это и мой виноградник тоже. — Она сложила руки на груди, так же как и он, и сверкнула на него глазами. — Гарри оставил свою половину бизнеса мне, и я сделаю ее успешной… я должна это сделать в память о Гарри.

Ее голубые глаза были холодны как лед, и Ксавьер понял — она не шутит.

Сейчас она слишком сильно уперлась, чтобы прислушаться к доводам разума. Так что лучше всего будет сейчас уйти, хорошенько обдумать тактику на завтра и потом поговорить с ней еще раз.

— Как хочешь, — сказал он, отодвинул стул и встал. — Марк сказал тебе, во сколько завтра будет встреча?

Она моргнула:

— Ты так близко знаешь адвоката Гарри, что называешь его по имени?

— Вообще-то он и мой адвокат тоже. — Ксавьер предпочел не упоминать, что они с Марком дружат с колледжа. — А еще Марк самый большой профессионал из всех, кого я знаю.

— Он сказал, завтра утром в восемь.

— Лучше передвинь встречу на полдень, — сказал Ксавьер. — Уверен, ты устала с дороги.

Она настороженно прищурилась:

— Ты думаешь, я не могу рано встать?

— Я этого не говорил. — Но подумал. — Вообще-то меня это тоже больше устроит. Мы здесь работаем по l'heure solaire.

— Времени солнца? — Ее перевод звучал неуверенно.

— Солнечным часам, — поправил он. — Работать на винограднике в разгар жаркого дня — кратчайший путь к солнечному удару. Я занимаюсь административной работой в самые жаркие часы и работаю на улице, когда там чуть прохладнее. Так что в полдень. У меня в кабинете в шато. И с меня обед. — Он подумал о том, не поцеловать ли ее на прощание в щеку, чтобы еще больше выбить ее из колеи, но потом передумал. Учитывая то, как его тело отреагировало на нее ранее, это могло точно так же растревожить и его самого. Вместо этого он отвесил ей неглубокий официальный поклон. —