Требуется пришелец - [33]
Неужто ему и стрекозы стучат?
Стоило остаться одному, страх навалился вновь. Не за маму, не за человечество — за себя. Потом стало очень стыдно.
— Х-х-х… — сказал Глеб.
Он всегда так говорил, когда ловил себя на нехороших мыслях. Возможно, это было робким подступом к матерному слову, каковых он, кстати сказать, не употреблял никогда. Разве что в письменном виде.
На полпути к переговорной Глеб столкнулся в коридоре с Лавром Трофимовичем. Породистое лицо академика выражало крайнее неудовольствие. Губы и брови — пресмыкались.
— Зря идёте, — брюзгливо предупредил он Глеба. — Сдох телефон.
— Отключили? — беспомощно спросил тот.
— Нет… Смею заверить, нет. Сам…
— Вы это точно знаете, Лавр Трофимович?
— Точно… Вообще, насколько я слышал, со всей аппаратурой творится что-то непонятное.
Глеб вспомнил, как Богорад шерудил мизинцем в правом ухе. Может, и у него тоже связь накрылась? Не зря же он так стремительно откланялся.
— Вы полагаете, Лавр Трофимыч… — Глеб недоговорил и несколько боязливо указал глазами на потолок.
— Тоже вряд ли, — буркнул маститый собеседник. — Далеко они ещё от нас. Далеконько… Хотя… — Он задумался.
— Что? — сдавленно спросил Глеб.
— А?.. — Академик очнулся. — М-м… Да понимаете, Глеб… Если не ошибаюсь, вояки собирались запустить им навстречу ракеты противокосмической обороны…
— Чьи вояки? Наши?
— А?.. Да. И наши в том числе… Вот я и думаю: может, нам помехи ставят?.. Впрочем, не берите в голову! — решительно прервал он сам себя. — Поскольку вопрос не из моей области, предположений мне лучше не выдвигать. А вам их лучше не слушать…
— А когда собирались?
— Запустить ракеты? Ну, думаю, точного времени вам никто не назовёт. Даже те, кому оно известно… Скорее всего давно уже запустили…
Они вышли из здания — и оказалось, что снаружи вечер. Небо над стеной ещё рдело, колючая проволока на розовом фоне чернела особенно выразительно. Чуть выше обозначилась Венера. На плацу мерно рушился строевой шаг, солдатиков вывели на прогулку. Вскоре они рявкнули песню, причём с такой страстью, что показалось, будто кто-то в отдалении оглушительно чихнул. Изначально объект был гражданский, а воинскую часть подселили примерно месяц назад — ради вящей безопасности.
— Странно… — с неожиданной грустью произнёс Лавр Трофимович. — Не помню, в каком фильме… А может, во многих фильмах… Словом, кто-то кого-то спрашивал: если завтра конец света, как бы ты провёл этот свой последний день?.. — Качнул головой, невесело посмеялся. — И вот выясняется, что точно так же. Ничего особенного…
— А он завтра? Конец света…
— Сегодня в ночь, — всё с той же интонацией сообщил Лавр Трофимович — и Глеб обмер.
— Но… вы же сами говорили, что они ещё далеко!
— Издалека чем-нибудь и шарахнут, — сказал академик. — Не думаю, чтобы они шли на таран…
— А… откуда вы…
— Откуда знаю? — Академик усмехнулся. — Вообще-то я давал подписку о неразглашении… Ну да какая уж теперь подписка!.. Радиосигналы с планетоида, как вам известно, поступают через равные промежутки времени и ничем друг от друга не отличаются. Кроме заключительного сигнальчика, который раз от разу идёт на убыль. Таймер, Глеб. Таким образом они дают знать, сколько ещё осталось жить.
— Зачем?
— Понятия не имею. Возможно, подёргать нервы напоследок. Но суть-то не в этом, Глеб. Суть в том, что сегодня часа в два ночи сигнальчик станет равен нулю…
— И?!
Вместо ответа академик пожал плечами и поднял породистое своё лицо к темнеющему небу.
— Вон они, кстати…
В вышине проступала Малая Медведица, в которой теперь насчитывалось уже не семь, а восемь звёзд. Восьмая — тот самый планетоид, по поводу которого недавно бранились на ток-шоу. На секунду бледные светила затуманились, словно по ночному небосклону прошёл порыв пурги. Стрекозы.
— Ну? — скорбно молвил им Лавр Трофимович. — Мечетесь теперь?
Странные эти слова Глеб едва расслышал сквозь нахлынувший ласковый звон в ушах. Часа в два ночи… То есть жить осталось часа четыре…
Академик хмыкнул.
— А уж лягушкам-то, лягушкам раздолье! Слышите, заливаются? Харчатся… напоследок…
Кое-как справившись с предобморочной слабостью, Глеб обнаружил, что бредёт по асфальтовой дорожке за Лавром Трофимовичем по направлению к солдатской курилке. «Так и не позвонил… — бессмысленно кувыркалось в опустевшей от страха голове. — Так и не позвонил…» Над громадой радиотелескопа стояла полная луна, делаясь всё ярче и ярче. В зеленоватом полусвете были хорошо различимы и урна, и скамейка, и некто на ней сидящий. Светлая рубашка, ссутуленные широкие плечи…
— Это не приятель ваш там медитирует?
— Вы о ком? — обессиленно выдохнул Глеб. Губы не слушались.
— Ну, кто вас опекает постоянно? Богорад…
— Д-да… кажется, он…
— Обо мне часто спрашивает?
— Кто?..
— Богорад.
— Д-да… иногда…
Услышав шаги, сидящий поднял голову.
— Так и знал, что вы сюда вернётесь, — сказал он Глебу. — Добрый вечер, Лавр Трофимович…
— Скорее, ночь, — заметил академик, присаживаясь с краю. — Не помешаем?
— Напротив… — Богорад достал из-под скамейки наплечную сумку, раздёрнул замок. — «Хеннеси», простите, не нашлось. Как насчёт армянского, Глеб? Примете?
И весёлое ж место — Берендеево царство! Стоял тут славный град Сволочь на реке Сволочь, в просторечии — Сволочь-на-Сволочи, на который, сказывают, в оны годы свалилось красно солнышко, а уж всех ли непотребных сволочан оно спалило, то неведомо… Плывут тут ладьи из варяг в греки да из грек в варяги по речке Вытекла… Сияет тут красой молодецкой ясный сокол Докука, и по любви сердечной готова за ним хоть в Явь, хоть в Навь ягодка спелая — боярышня Шалава Непутятична…Одна беда: солнышко светлое, катавшееся по небу справно и в срок, вдруг ни с того ни с сего осерчало на берендеев — и вставать изволит не вспозаранку, и греть-то абы как.
Увидите этого старичка, ни в коем случае к нему не подсаживайтесь. И уж тем более не вздумайте жаловаться ему на свои житейские горести. Выслушает, посочувствует и так поможет, что мало не покажется. От автора: Был у меня друг Петя. Совершенно феерический человек: озорник, мистификатор, временами просто хулиган. Жить без него так тоскливо, что время от времени я сочиняю рассказы про Петю. Истории, разумеется, вымышленные, но характер, поверьте, подлинный.
«Оставь надежду, всяк сюда входящий!»Эти вселяющие ужас слова на вратах Ада — первое, что суждено увидеть душам грешников на том свете. Потом суровый перевозчик Харон загонит души в ладью и доставит на тот берег реки мертвых. Там, за Ахероном, вечный мрак, оттуда нет возврата… И тем не менее, герой повести Евгения Лукина ухитряется совершить побег из Ада и прожить еще одну короткую, полную опасностей жизнь.Награды и премии:Интерпресскон, 1996 — Средняя форма (повесть);Бронзовая Улитка, 1996 — Средняя форма.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В результате разнообразной деятельности человека одной из планет наступает век костяной и каменный. Люди кочуют небольшими семействами, а человек, взявший в руки металл, подлежит изгнанию. Любой движущийся металлический объект подлежит немедленному уничтожению. Металл на планете развивается по изящному замкнутому циклу, он сам себе цех и сам себе владыка...
Реалити-шоу «Место» – для тех, кто не может найти свое место. Именно туда попадает Лу́на после очередного увольнения из Офиса. Десять участников, один общий знаменатель – навязчивое желание ковыряться в себе тупым ржавым гвоздем. Экзальтированные ведущие колдуют над телевизионным зельем, то и дело подсыпая перцу в супчик из кровоточащих ран и жестоких провокаций. Безжалостная публика рукоплещет. Победитель получит главный приз, если сдаст финальный экзамен. Подробностей никто не знает. Но самое непонятное – как выжить в мире, где каждая лужа становится кривым зеркалом и издевательски хохочет, отражая очередного ребенка, не отличившего на вкус карамель от стекла? Как выжить в мире, где нужно быть самым счастливым? Похоже, и этого никто не знает…
«Да неужели вы верите в подобную чушь?! Неужели вы верите, что в двадцать первом веке, после стольких поучительных потрясений, у нас, в Европейских Штатах, завелся…».
В альтернативном мире общество поделено на два класса: темнокожих Крестов и белых нулей. Сеффи и Каллум дружат с детства – и вскоре их дружба перерастает в нечто большее. Вот только они позволить не могут позволить себе проявлять эти чувства. Сеффи – дочь высокопоставленного чиновника из властвующего класса Крестов. Каллум – парень из низшего класса нулей, бывших рабов. В мире, полном предубеждений, недоверия и классовой борьбы, их связь – запретна и рискованна. Особенно когда Каллума начинают подозревать в том, что он связан с Освободительным Ополчением, которое стремится свергнуть правящую верхушку…
Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вторая книга лучшей российской «космической оперы»! Увлекательная история землянина, заброшенного в глубины космоса и возглавившего галактическую войну!История, в которой есть место для всего, что только может быть создано фантазией в свободном полете, — бластеров и звездолетов, странных союзников и необыкновенных врагов, вампиров, что не прячут своих клыков, и атомарных мечей, что острее косы самой Смерти…«Планета, которой нет» — это ДОСТОЙНОЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ романа «Принцесса стоит смерти»!
«Ночные охотники» городских улиц. Вампиры и оборотни, колдуньи и ведьмаки. Те, что живут в часы, когда опускается на землю мгла. Те, что веками противостоят силам белых магов. Потому что понимают — равновесие должно быть соблюдено. Потому что понимают — Тьма для этого мира не менее важна, чем Свет.Вы уже знаете историю Ночного Дозора?Послушайте теперь историю дозора Дневного.Послушайте — вам расскажут о себе проклятые и проклинаемые.Тогда, возможно, вы поймете — не так все просто в вечной войне Добра и Зла…
В этом мире солнце желто, как глаз дракона — огнедышащего дракона с узкими желтыми зрачками, — трава зелена, а вода прозрачна. Там тянутся к голубому небу замки из камня и здания из бетона, там живут гномы, эльфы и люди, там безраздельно влавствует Магия…Пробил роковой час — и Срединный Мир призвал человека с Изнанки. В смертельных схватках с сильнейшими магами четырех стихий он должен пройти посвящение, овладеть Силой и исполнить свое предназначение…
«Мальчик и Тьма» – это страшные приключения в странных мирах.Это история о том, что истинного врага найти порою не легче, чем истинного друга. Особенно если за дело берутся Сумрак, Свет и Тьма.