Требуется осечка... Ближайшее будущее России в литературной фантастике - [4]

Впрочем, хватает и критиков имперской фантастики [8]. Надо подчеркнуть: именно критиков, а не позитивных глобалистов, художников либе­рально-демократического будущего. Любопытно, что эта критика ведется с более или менее нацио­нально-культурных позиций; насколько в публи­цистике “националисты крови” противостоят Империи, настолько в художественной литерату­ре они незаметны, их голоса не слышно. Но это - пока. Судя по темпам нарастания их численности, в ближайшие годы просто не могут не появить­ся романы, транслирующие ультранационали­стическую точку зрения.

Россия - отдельно!

В подавляющем большинстве случаев имперство и великодержавность предполагают признание России самостоятельной цивилизацией. В импер­ской фантастике это проговаривается не всегда, и даже если присутствует, то выражается порой косвенно. Иными словами, в позитивном смысле “инакость”, “отдельность” предъявляется без осо­бого напора, зато в отрицательном - очень жест­ко. Здесь концепт “мы - сами по себе” переходит в более агрессивный: “ну-ка, попробуй тронь!” Речь не идет о принципиальном изоляционизме. Да, мотив изоляционизма есть, но довольно уме­ренный. Скорее, можно говорить об устойчивом ощущении самодостаточности. Неоднократно российскую имперскую фантастику обвиняли в антиамериканизме. Но основной ее пафос - от­нюдь не слепая ненависть к США (хотя в романах фантастов-имперцев нередко встречаются нега­тивные пассажи об американском обществе). Нет, принципиальная основа литературного имперства - антиглобализм. За концептом великодер­жавности стоит идея государства-чаши. Вкратце ее можно изложить следующим образом: если мы иначе себя ведем, если у нас иная культура, иная вера, иное общественное устройство, если мы не желаем подчиняться, то должны защищать свою инакость. Во множестве случаев прямо говорится о возможности вооруженного столкновенияс другими цивилизационными мирами - а для этого нужна политическая, экономическая и во­енная мощь. Вино инакости наливается в чашу с прочными стенками. Именно такова квинтэс­сенция имперской идеи в нашей фантастической литературе.

ЕСЛИ ЗАВТРА ВОЙНА, ЕСЛИ ЗАВТРА В ПОХОД...

На сегодня существует совсем немного текстов, где Россия-Империя, Россия-цивилизация ведет активную экспансию на чужих территориях. И мотив экспансии воспринимается большинст­вом читателей и критиков как нечто неестествен­ное. В романе Максима Жукова “Оборона тупи­ка” один из главных героев осуществляет воен­ные операции в Европе, а второй отговаривает его от таких действий, считая, что неприятностей от них будет больше, чем преимуществ, - и оказы­вается прав.

Зато всякого рода попытки насильственного поглощения России глобализированным Запа­дом, интервенции на ее территорию, установле­ние “миротворцами” нового порядка предсказа­ны неоднократно.

В нынешней фантастике мотив “придут аме­риканцы и все устроят” отсутствует начисто.

Возникла довольно обширная литература, на­полненная духом сопротивления предполагае­мым оккупантам: США, Евросоюзу, НАТО. С ними на территории нашей страны ведется вооружен­ная борьба во всех мыслимых и немыслимых формах: ядерная война (скрытое табу на нее снял Олег Кулагин в романе “Московский лабиринт”), магическое противоборство, городская герилья [9]. Наиболее распространенный сценарий - появле­ние бойцов-одиночек и/или возникновение пар­тизанских отрядов, ведущих с интервентами бес­компромиссную войну на уничтожение.

Квинтэссенция идеи “вооруженного сопро­тивления” представлена в рассказе Ника Перумова “Выпарь железо из крови”. В этот же бранч вхо­дит роман Виктора Бурцева “Пленных не брать”. Именно его перу [10] принадлежит наиболее мрач­ная картина разорения России “эффективными менеджерами”, посаженными извне. Положение страны усугубляется несчастливыми обстоятельствами войн с “санитарным кордоном” вокруг России: в романе упомянуты боевые действия с Украиной и Грузией, причем тактическое ядер­ное оружие было применено против России по приказу из Киева.

ФОРМА ПРАВЛЕНИЯ

Монархия или республика ожидает нас в буду­щем?

У фантастов на этот счет нет единства. “Мо­нархический сектор” довольно значителен. Столь разные люди, как Вячеслав Рыбаков, Вла­димир Михайлов, Владимир Васильев [11] и Роман Злотников, хотели бы видеть во главе России го­сударя, то есть единоличного легитимного пра­вителя. В ряде случаев признается возможной на­следственная монархия. Предлагается два основ­ных пути возрождения монархического правле­ния: нечто вроде референдума или же прямо венчание на царство персоны, ранее избранной в президенты.

Другой вариант - диктатура, сохраняющая внешние элементы демократии. У Льва Вершини­на прописан вариант единоличной диктатуры, а у Максима Жукова - коллективной.Встречаются отрывочные картины демокра­тического республиканского устройства (см. главку “Что отторгается?”). Собственно, никто не рвется уничтожать республиканское правление, словно какое-то великое зло, вовсе нет. Тот же Михайлов в романах “Вариант И” и “Тело угро­зы”, вышедших с разницей в несколько лет, предложил читателям введение монархии, а затем - версию классической президентской республики.